– Чада мои, наш Всемогущий Господь, моими устами, призывает вас – прекратите кровопролитие! Мира, мира, прошу я! Только мира, требует Господь! Обратите свой взор на Восток и на Сицилию, безжаости проливайте кровь язычников-сарацин, но между христианами должен воцариться мир!

На более крутые меры, Григорий VII пойти не решился. За спиной нормандцев маячила фигура могущественной торговой республики Пизы, давнего врага Гизульфа Салернского. Пизанцы, щедро субсидировали и снабжали нормандцев на войну с Салерно, желая им только победы.

Тут ещё остров Корсика, бывшее владение Пизы, население которого, восстав, скинуло гнёт своих угнетателей. Но после тяжёлой борьбы с пизанцами, народ Корсики передал весь свой остров во владения Святого Престола, признав папу римского своим главой и защитником. Григорий VII, радый приросту владений, неосмотрително принял остров Корсику под своё покровительство.

И вот теперь, зная о недовольстве в Пизе, он не смел идти против богатых и влиятельных пизанцев, имеющих большую партию влияния в Риме, и которые запросто могут заказать и исполнить его смещение, убийство, смерть от яда или в результате несчастного случая.

А Гвискар, в ответных посланиях, твёрдо обосновал все свои законные претензии к Гизульфу Салернскому.

– За все его преступления, ложь и измену пришли мы сюда, чтобы покарать его!

Гизульф остался один, без друзей и союзников, против осаждавших его нормандцев.

Наступил май 1077 года, когда он, исчерпав все возможности обороны, видя, что нормандцы готовы к решительному штурму цитадели, решил сдаться.

Глава девятая

Глава девятая

Прищурив глаза, Роберт, уничтожающе глядел на жалкого, склонившего голову, брата своей жены.

– Сишельгаита просит, чтобы я пощадил тебя.

Гизульф задрожал, и начал громко и судорожно дышать.

– Я уважу её просьбу, и дарую тебе жизнь.

Радости Гизульфа не было предела! Он поднял своё потное, бледное лицо, к которому начала приливать кровь, и с благодарностью взглянул на Роберта, а потом на свою сестру Сишельгаиту.

– Но ты должен убраться из Салерно! Отныне, этот город мой! Мои, и все земли его!

Радость Гизульфа сменилась новым страхом и паникой. Он посмотрел на свою сестру, но та, равнодушно отвернулась от него.

– Куда же…я…пойду? – тихо, хрипя, спросил он.

– К чертям собачим! Мне без разницы! Ищи сам себе место под солнцем. Убирайся! И поживее, пока я не передумал, и не сменил милость на гнев. После убийства твоего отца, достославного Гвемара, мы даровали тебе трон, нам ты был обязан! А чем ты нам отплатил? Коварством, подлостью и изменой! Ты, гнусный предатель! Так что, убирайся!