– О, я сделала вам больно, ваше высочество? Прошу, простите меня!

– Нет-нет, ты тут ни при чем, Мина, это все ерунда, ерунда, пожалуйста, продолжай.

Снова мягкие прикосновения пальцев. Ее колотящееся сердце начало успокаиваться. Надеюсь, скоро я смогу спать без… без этой деревни. Вчера ночью с Эрикки мне уже было немножко лучше, в его объятиях спится спокойнее, просто находясь рядом с ним. Может быть, сегодня ночью все будет еще лучше. Интересно, как там Джонни. Он сейчас, должно быть, на пути домой, едет в Непал в отпуск. Теперь, когда Эрикки вернулся, я снова в безопасности, только бы быть с ним, с ним рядом. Одна, я не… не чувствую себя в безопасности даже с Хакимом. Я больше не чувствую себя в безопасности.

Дверь открылась, и вошла Айша. Ее лицо покрывали горестные складки, глаза были наполнены страхом, черная чадра заставляла ее выглядеть еще более худой и изможденной.

– Привет, Айша, дорогая, что случилось?

– Не знаю. Весь мир чужой, и у меня нет… Во мне нет центра.

– Прими ванну, – пригласила Азаде, жалея Айшу, которая выглядела такой худой, постаревшей, хрупкой и беззащитной; трудно поверить, что она вдова моего отца, что у нее сын и дочь и ей всего семнадцать. – Заходи, тут так хорошо.

– Нет-нет, спасибо. Я… я просто хотела поговорить с тобой. – Айша посмотрела на Мину, потом опустила глаза и стала ждать.

Два дня назад я просто послала бы за Азаде, которая явилась бы без промедления, и поклонилась бы мне, и опустилась бы на колени, и ждала бы приказаний, как я теперь стою на коленях просительницей. На все воля Аллаха, подумала она. Если бы не ужас за будущее моих детей, я бы кричала от радости: не будет больше мерзкой вони и храпа, при котором невозможно спать, не будет раздавливающей тяжести, стонов, ярости, укусов и отчаянных попыток достичь того, что удавалось ему так редко. «Это все твоя вина, твоя вина, твоя…» Как это могла быть моя вина? Сколько раз я умоляла его показать мне, что сделать, чтобы помочь, и старалась, и старалась, и старалась без конца, и все равно это случалось так редко, а потом тяжесть тут же пропадала и начинался храп, а я оставалась лежать с открытыми глазами в поту и вони. О, сколько раз мне хотелось умереть.

– Мина, оставь нас наедине, пока я тебя не позову, – сказала Азаде, и Мина подчинилась мгновенно. – Что случилось, Айша, дорогая?

Девушка дрожала.

– Мне страшно. Я боюсь за своего сына, и я пришла умолять тебя защитить его.

– Тебе нечего опасаться Хакима и меня, нечего, – мягко сказала ей Азаде. – Мы поклялись Аллахом, что будем лелеять тебя, твоего сына и дочь. Ты слышала нас. Мы дали клятву перед… твоим мужем, нашим отцом, а потом – еще раз, после его смерти. Тебе нечего бояться. Совсем нечего.