– Она рассказала мне про клятвы.

– Ясно, что тебе грозит опасность, даже здесь. Я не могу защитить тебя от полиции или правительства. Ты должен покинуть дворец немедленно, улетай из страны. По прошествии двух лет, когда Азаде сможет уехать, она уедет.

– Я не могу лететь. Фазир сказал, что сможет прислать механика завтра, может быть. И топливо. Если бы мне удалось связаться с Мак-Ивером в Тегеране, он мог бы подлететь куда-нибудь сюда.

– Ты пытался?

– Да, но телефоны до сих пор не работают. Я бы воспользовался ОВЧ-радиостанцией на нашей базе, но контору разнесли вдребезги: я заглянул на базу по дороге сюда, там все разрушено, нет ни транспорта, ни бочек с топливом. Когда я доберусь до Тегерана, Мак-Ивер сможет прислать сюда механика, чтобы отремонтировать двести двенадцатый. Пока он не сможет взлететь, можно ему будет остаться там, где он сейчас?

– Да, разумеется. – Хаким налил себе еще чая, убежденный теперь, что Эрикки ничего не знает о побеге других пилотов вместе с вертолетами. Только это ничего не меняет, сказал он себе. – Нет ни одной авиакомпании, которая летала бы в Тебриз, иначе я бы договорился о билете для тебя. Тем не менее, я думаю, тебе нужно уезжать немедленно. Тебе грозит огромная опасность, грозит прямо сейчас.

Глаза Эрикки превратились в щелки.

– Ты уверен?

– Да.

– Какая?

– Я не могу тебе сказать. Но я не контролирую ее, она серьезна, близка, не касается Азаде в данный момент, но может коснуться, если мы не будем осторожны. Ради ее безопасности все это должно остаться строго между нами. Я дам тебе машину, выбери любую, какую захочешь. В гараже их штук двадцать, наверное. Что случилось с твоей?

Эрикки пожал плечами, его мозг напряженно работал.

– Это еще одна проблема: убийство этого долбаного моджахеда, который забрал мои документы и документы Азаде, а потом еще Ракоци расстрелял остальных.

– Я и забыл про Ракоци. – Хаким усилил давление. – Времени совсем мало.

Эрикки покрутил головой, чтобы расслабить напряженные мышцы и прогнать ноющую боль.

– Насколько близка опасность, Хаким?

Хаким смотрел на него не мигая.

– Достаточно близка, чтобы предложить тебе подождать до темноты, потом взять машину и уехать. И выбраться из Ирана так быстро, как только получится, – добавил он. – Достаточно близка, чтобы знать, что, если ты этого не сделаешь, Азаде испытает еще бо́льшую боль. Достаточно близка, чтобы знать, что ты не должен ничего говорить ей до отъезда.

– Ты клянешься в этом?

– Как перед Богом, я клянусь, что верю, это именно так.