– Так сразу в голову не приходит, но я подумаю. Единственный котлован на моей памяти – это старый ледник рядом с Форрест-лоджем. Это действительно глубокая яма под деревьями, но вряд ли… постойте-ка!

Адам умолк на полуслове, свел брови в напряженной попытке припомнить. Я наблюдала за ним с легким волнением, Дональд – спокойно и безмятежно. Вне всякого сомнения, он куда лучше меня знал, что «открытия» если и приходят точно гром среди ясного неба, то крайне редко.

– Ледник, – повторил Адам. – Я упомянул про ледник – и что-то сработало. Минуточку… не уверен, но где-то, когда-то, в далеком детстве, сдается мне… что-то такое я видел в Форресте. Камень… готов поклясться, что римский. – Он подумал еще минуту, затем покачал головой. – Нет, ушло. Может, именно их я и видел? Плиты в каменоломне?

– Вряд ли, разве что лето выдалось очень сухое; да вы бы их и не заметили, если только они не лежали еще ближе к поверхности, чем сейчас. Верно, Аннабель?

– Вне всякого сомнения. Да в любом случае никто, кроме эксперта, и не заподозрит, что это римские плиты. Мне они показались самыми что ни на есть обыкновенными, а ребенок вообще не обратил бы внимания.

– Справедливо. Не вспомните ли еще чего-нибудь, сэр? Почему вы решили, что камень этот римского происхождения? При чем тут ледник? Кстати, что такое ледник?

– Что-то вроде примитивного холодильника. Их обычно строили где-нибудь в угодьях больших усадеб, в восемнадцатом веке, – пояснил Адам. – Огромные прямоугольные ямы; как правило, их выкапывали в глубине леса, где прохладно. Венчала такую яму изогнутая крыша, свес ее приходился вровень с землей, а с одной стороны делалась дверь, прямо над ямой. Зимой на озере вырубали глыбы льда – за домом есть небольшая заводь – и хранили их под землей, переложив соломой, чтобы впоследствии использовать летом. Ледник Форрестов стоит в лесу рядом со старым охотничьим домиком.

– Тогда вы там и могли видеть камень, верно? Строители более позднего времени обычно с превеликой охотой использовали римские камни. Плиты качественные, правильной формы, недурно обтесанные… Если в старом карьере оставалось несколько таких плит выше уровня воды, местный строитель восемнадцатого века вполне мог извлечь их и…

– Погреба! – воскликнул Адам. – Вот оно! Не ледник, нет; туда нас не пускали: считалось, что место это опасное, и там всегда висел замок. В погреба нам тоже лазать не разрешалось, но погреба – иное дело; захочешь – так проберешься. – Он усмехнулся. – Я знал, что есть в этом воспоминании привкус тайны и отсвет свечей; кстати, вот почему мы о находке никому и словом не обмолвились. Совсем из памяти изгладилось – вот только сейчас пришло в голову. Да, я вполне уверен: дело было в погребах Форреста. Ничего больше не помню; вот только то, что на миг нас изрядно заинтриговала резьба по камню, как это у детей водится. Плита была перевернута, и разобрать, что там написано, оказалось непросто, даже если бы мы могли…