Президент нажал кнопку звонка.

– Попросите сюда господ из маленькой гостиной, –

приказал он лакею.

Сановники устремили на дверь взгляды, исполненные безграничного удивления. Оно росло с каждым мгновением и дошло до апогея, когда в кабинет с вежливым поклоном вошли двое неизвестных.

Оба были, несомненно, аборигенами республики, смуглые, сухощавые, с удлиненными яркими глазами, с завитыми смолевыми кольцами ассирийскими бородами.

Оба были одеты в великолепные серые костюмы, может быть, слишком даже великолепные для хорошего вкуса.

– Разрешите, господа, представить вам владельцев торгового дома «Кантариди и сын», – обратился президент к коллегам.

Кантариди и сын с достоинством поклонились и, по знаку президента, опустились на указанные им кресла.

– Господа «Кантариди и сын» являются владельцами нефтяных промыслов Итля. Они узнали о желании лорда

Орпингтона приобрести нефтяные промыслы для Островной компании и обратились ко мне. Я посоветовал им непосредственно направиться к нашему высокому гостю завтра же, и я не вижу препятствий для того, чтобы столь желанная лорду покупка не состоялась…

Генерал фон Брендель встал, побагровев.

– Черт возьми! – вскрикнул он, стукнув саблей в пол, –

я солдат и не понимаю всяких дипломатических штук. Каким чертом эти господа могут быть владельцами нефтяных промыслов, когда каждому мальчишке известно, что промыслы составляют государственную собственность республики! Я требую вести дело начистоту.

Президент хотел ответить, но прокурор перебил его.

Он понял сразу и почувствовал необходимость успокоить главнокомандующего.

– Сядьте, генерал, и не волнуйтесь! Вы, действительно, ребенок! Я восхищен вашей предусмотрительностью и заботливостью, господин президент. Я уверен, что господа

«Кантариди и сын», с которыми я очень рад познакомиться, имеют все права на совершение сделки с лордом Орпингтоном, но я хотел бы задать вопрос не столько о правомочиях уважаемой фирмы, сколько о ее солидности и кредитоспособности.

– Ни дьявола не понимаю! – крикнул фон Брендель, опускаясь на место.

– Господин президент нас знает и знает о нашем плане, который обязался хранить в тайне, – ответил сурово Кантариди-старший, – нам не хотелось бы повторять подробности более широкому кругу лиц.

– Вы заграбастываете девяносто процентов наличными, остальные гроши наш куртаж. Вы не слишком щедры, господа, – почти дерзко сказал Кантариди-младший.