И когда утих последний звук, радиотелеграфист стащил с головы прибор, как будто он грозил раздавить ему череп, и вскочил со стула, держа в руках запись.

– Однако же, – сказал он вслух, – я думаю, что такой радиограммы он не получал со дня рождения. Что, они с ума сошли?

Он отошел к двери и нажал кнопку звонка. Вестовой вырос в ней, бесшумный, как тень отца Гамлета.

– Разбудите тотчас же лейтенанта Уимбли и попросите его срочно прийти сюда, – приказал радиотелеграфист и уселся переписывать начисто принятую радиограмму.

Лейтенант Уимбли, старший радиотелеграфный офицер «Беззастенчивого», появился в кабинке не слишком скоро. При входе он зажмурился от яркого света и запахнул лиловую ночную пижаму.

– В чем дело, Дик? Ради какого землетрясения вы подняли меня с постели? – полусмешливо, полусердито спросил он.

– Простите, сэр, но я не стал бы тревожить вас из-за такой мелочи, как землетрясение.

– Тогда что же? Война?

– Нет, сэр!

– Биржевая паника?

– Нет!

– Что же случилось, черт возьми? Да не тяните же!

– Прочтите сами, сэр, – ответил радиотелеграфист, подавая листок.

Лейтенант Уимбли взглянул на карандашные каракули и через минуту уставился в лицо подчиненного с необычайным выражением.

– Вы напились перед дежурством, – сказал он холодно, – вы знаете, как карается такой поступок, когда эскадра находится на боевом положении?

– Сэр, я непьющий и член Лиги по борьбе с алкоголем, – отозвался спокойно телеграфист.

– Дыхните мне в лицо, – приказал лейтенант. – Странно… не пахнет. Откуда вы приняли ее?

– С берега, сэр. Я сначала не поверил глазам, дал сигнал повторения. Повторили то же, слово в слово. Я думаю, сэр…

– Вам ничего не нужно думать, Дик, – прервал внезапно лейтенант Уимбли, – я думаю, что гораздо безопасней для вас будет совершенно забыть этот текст. Дайте-ка мне черновик.

Он спрятал черновик в карман и дополнил: