Повсюду были видны следы громадных и очень глубоких ям. Следы эти перекрещивались и перепутывались между собой во всех направлениях. Но дон Луис заметил, что нет даже признаков золота.

Однако почему же эти необыкновенные гамбусинос без устали и без отказа занимались рытьем огромных траншей?

Какую таинственную работу выполняли они?

Такие вопросы задавал себе мысленно дон Луис. Эта непонятная работа интересовала и беспокоила его все больше и больше, что не мешало ему, однако, с совершенно равнодушным видом следовать за доном Горацио по извилистым путям лагеря.

Меньше чем за двадцать минут всадники очутились у руин и остановились у входа в дом.

Капитан свистнул. Появился пеон.

– Вот мы и прибыли, кабальеро! – сказал испанский офицер дону Луису. – Бросьте поводья этому плуту, он позаботится о лошади, а также отнесет ваш плащ в комнату. Прошу вас за мной!

Молодой человек выполнил все это с видом крайней усталости. Он, конечно, не ощущал никакого утомления, но приходилось играть взятую на себя роль. Дон Луис уже готов был войти в дом, как вдруг дон Горацио положил ему руку на плечо, наклонился к его уху и сказал с некоторым замешательством:

– Одну минуту, кабальеро! Мне нужно сказать вам несколько слов. У каждого в этом мире бывают дела, которые касаются только его одного. Вы это знаете так же хорошо, как и я, поскольку вы сами хотите остаться неизвестным.

Что бы вы ни увидели и ни услышали у меня, обещайте не вмешиваться.

Дон Луис отступил.

– Позвольте, капитан! – сказал он. – В таком случае, я должен поставить вам условие.

– Условие? – удивленно произнес испанец. – Ну хорошо. Какое? Говорите!

– Я ничего не увижу и не услышу, если только не будет затронута моя честь.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что говорю. Ничего другого. Прошу вас, не придавайте моим словам смысла, который я не придаю сам.

Капитан очень серьезно и внимательно посмотрел на своего гостя – лицо молодого человека было холодно и бесстрастно.

Тогда испанец, пожав плечами, пренебрежительно улыбнулся и, приняв прежний тон, сказал:

– Войдите и действуйте по своему усмотрению. Вы –

мой гость и, следовательно, полностью свободны. Кроме того, мне все безразлично.