– Найн, – тряхнул головой Габиш. – Ваша работ Советский Россия.

Я посмотрел на Гюберта и объяснил Габишу, что подробный доклад о себе и лицах, мне известных, я уже написал и вручил гауптману Гюберту. Я не мог допустить, что Габиш не ознакомлен с моим докладом и не знает о его существовании.

– Неважн! – барственно бросил Габиш. – Рапорт сделайт мое имя.

– Хорошо! – сказал я и тут же сообразил, что, располагая двумя моими письменными документами по одному и тому же вопросу, Габиш и Гюберт получат возможность лишний раз проверить меня.

– Вы можете быть свободны, – произнес Габиш, тяжело встал и заложил руки за спину.

Не удостоенный «чести» пожать руку шефу, я поклонился и покинул комнату.

До двух часов ночи я сидел за столом и писал второй доклад. Я передал его Гюберту, так как Габиш уже покинул

Опытную станцию.

Рано утром следующего дня меня подняли с постели: вызывал Гюберт. Я быстро оделся и прошел к нему. Гюберт сказал, что меня ждет машина: пора ехать на вокзал.

Он вручил мне приличную сумму немецкими оккупационными марками, документы на беспрепятственный проезд к месту нахождения Доктора, небольшой сверток для передачи Доктору и условный телеграфный адрес на случай какого-либо непредвиденного случая в пути.

– В машине вас ждет обер-лейтенант Шнабель, – пояснил Гюберт. – Он вас усадит в поезд. Вам дают недельный паек, но я думаю, что дорога займет не более четырех суток.

Гюберт назвал мне город, место, где должна произойти встреча с Доктором, описал внешность Доктора, сообщил условный пароль, но не назвал ни фамилии, ни имени

Доктора.

Получив исчерпывающий инструктаж, я понял, что таинственный Доктор «гросс-мастер» по русским делам –

находится сейчас на лечении в курортном городке и что полковник Габиш не склонен вызывать его сюда для встречи со мной. Понял я и другое: о моем визите Доктор, очевидно, будет извещен по телефону или по радио.

– Вы там долго не задерживайтесь, – сказал мне вместо прощального напутствия Гюберт.

– Если это будет зависеть от меня… – Я помялся и спросил, смущенно ухмыляясь: – А как с деньгами? Брызгалов говорил…

– Все в свое время! – сказал Гюберт и проводил меня до дверей.

Час спустя я сидел в накуренном офицерском вагоне.

Поезд шел на юго-запад.