Оказывается, ее нет дома. После памятной ночи, которую я провел у Флоры, в наших отношениях с квартиранткой стал ощущаться легкий холодок. Совсем легкий и едва заметный, но все же холодок.

– У меня создалось впечатление, что вы слишком усердно, я бы сказала, чересчур самоотверженно кинулись в атаку на эту немку, – заметила было Розмари, когда я пришел домой на следующее утро.

– Если мне память не изменяет, вы сами поставили передо мной задачу, – попытался я оправдываться.

– Да, но не в этом, не в сексуальном смысле, как вы это поняли.

– В сексуальном смысле… Стоит ли преувеличивать…

– Вы не подумайте, я не ревную, просто я боюсь за вас, – сказала Розмари, – отклонения от нормального вкуса начинаются с пустяков – скажем, человека потянет на вульгарную бабищу или что-нибудь в этом роде. А потом незаметно дело доходит и до грубых извращений.

– Стоит ли преувеличивать? – примирительно повторяю я. – Все делается только ради вас.

– Ну и какой же результат? Я имею в виду не то, что вас так занимает, а то, что интересует меня.

– Если вы полагаете, что такую крепость, как Флора, можно взять за одну ночь…

– И сколько же вам понадобится, чтобы полностью овладеть этой цитаделью? Тысяча и одна ночь? Или чуть больше?

– Ваша ирония становится безвкусной, милая. Отрицать не стану, это доставляет мне некоторое удовольствие. Но возможно, вы все-таки ревнуете.

– И не надейтесь. Мне абсолютно безразлично. И если мне было немножко обидно, то только потому, что за всю ночь вы не вспомнили обо мне и о том, что меня заботит.

– Не знаю, как вас убедить, но я ни о чем другом и не думал.

– Только фактами, милый. Одними только фактами, и ничем иным.

– Факты пока что таковы: Флора действительно интересуется брильянтами и находится здесь именно из-за них.

– Об этом нетрудно догадаться.

– И за Флорой, точно так же, как и за вами, стоит другой.

– Я подозревала.

– И этот другой – немецкий торговец Макс Бруннер.

– Чем же он торгует?