Николка быстро сообразил, какие выгоды можно извлечь из всего этого.

Он закричал, показывая рукой вдоль улицы:

– Во, видели, ребята, какой он есть человек! Лошадь при всех прогнал, а теперь рысью за ней гонится. Не гонись, Пал Палыч, не поймаешь! Вот перед всеми Чижами говорю: поработает твоя кобылка на коллективизацию.

Сегодня же вечером в книгу живого инвентаря запишем.

Только через суд обратно отдадим. Так и знай. А я на суд всю деревню приведу свидетелями. Посмотрим еще, чья возьмет, товарищи. Правильно американцы сработали.

Поезжайте домой! А мы пешком придем.

Вмиг автомобиль набрал скорость и исчез вместе с лошадью вдали.

Скороходов охнул, повернулся и быстро побежал назад.

У избы Козлова он остановился, протянул вперед руки, словно собираясь просить о чем-то, но вместо этого сказал только:

– Бу… – Затем еще несколько раз: – Бу, бу, бу… – и грохнулся на дорогу.

Дочери Скороходова и несколько баб подбежали к нему, тонко закричали, как запели. За ними следом подошла

Татьяна. Она очень испугалась. Вокруг старика образовался круг.

– Вишь ты, Чурасов! – сказал мрачный мужик Собашников, сердечный друг Скороходова. – Жить людям вы не даете. Ведь второй по счету удар со стариком. В пузырек вы его совсем загнали.

– Сам себя загнал! – ответил Николка запальчиво. – Кто его заставил кобылу гнать со двора? Не будь такого дела –

и скота резать не стали бы.

– Это уж конечно, – согласились мужики. – Лошадью он нас вконец убедил. При всех поленом прогнал. Говорил, отказываюсь от нее ради волков.

В это время Скороходова уже несли по улице. Он мычал, и руки его болтались как неживые. Татьяна попросила мужиков отойти от избы и вслед за Скороходовым вошла на крыльцо.

– Таня! – закричал Николка. – Иди-ка сюда.

– Сейчас, – ответила Татьяна от двери. – Надо ему помочь. Попробую компресс поставить.

История с лошадью и удар со Скороходовым отрезвили деревню. Слишком ясно было видно теперь, что старик плутовал, прогоняя лошадь. Крестьяне самостоятельно и с большим жаром принялись обсуждать событие. Многие уже искренне жалели, что порезали скот. Бабы плакали и ругали Скороходова всеми словами. Капралов и Козлов, веселые, показались на улице. Козлов побежал к Николке и начал шептать ему на ухо: