Капли дождя плющились о лица, забивались в глаза и уши.

Слышен был топот ног впереди и лай удаляющегося Боби.

На мгновение задержались у конюшни. Капралов зажег спичку, осветил ворота. Они были заперты изнутри на задвижку, но кто-то всунул в щель железный шкворень и, видимо, пытался проникнуть внутрь. Слышно было, как лошади в конюшне тревожно перебирают копытами и как храпит Чумаков.

– Бежим дальше, товарищи! – скомандовал Николка. –

Если хоть одного изловим, все дела распутаем.

Коммунары побежали по фруктовому саду, и лай Боби

Снукса служил им путеводным сигналом. Собака лаяла далеко впереди.

Бежать по саду было трудно. Ноги скользили по мокрой земле, ветви яблонь хватали за одежду. В темноте можно было удариться о ствол дерева, выколоть глаз о низкий сук.

Но ребят не смущало все это. Николка торопил. Он понимал, что погоня является как бы продолжением разговора в конторе и если понатужиться и нагнать неизвестных людей, то все станет ясно.

Делая огромные прыжки, Николка все время покрикивал:

– Наддай, ребята, наддай! Борьба на последнем этапе…

Сад кончался. Вдруг издалека, из-за пруда, донесся протяжный вой Боби. Затем все затихло. Коммунары выскочили из-под деревьев, перемахнули через канаву. Пруд остался сбоку, впереди были разрушенные мокрые гряды огорода, а дальше уж поле. За канавой остановились.

Ни лая, ни топота слышно не было.

– Может, в засаду сели? – спросил Капралов.

– Нет, по огороду бегут, мягко, – ответил Николка. –

Поэтому и шагов не слышно. Но следы останутся.

– Да ведь не разберешь их, дождем смоет.

– Не успеет смыть, – вмешался в разговор Джек. – Теперь уж мы их словим. Боби приведет.

– А ведь верно! – подхватил Николка. – Вперед, товарищи!

Коммунары побежали по огороду.