Ибадулла стоял у буровой вышки. «Способнейший человек», – думал Ефимов, глядя на Ибадуллу. Даже издали был понятен интерес, с которым Ибадулла наблюдал за работой. Вот он заговорил с мастером, показывает рукой…
«Спрашивает, – думал Ефимов. – А ведь какой был вначале связанный, необщительный. Теперь не тот стал человек, развернулся и больше не видит во мне чужого. Как приглядывается! Через две недели сам сможет бурить, если понадобится…»
Ефимов томился в ожидании. После проходки первых тридцати метров можно будет перенести вышку на новое место и начать сравнивать керны – образцы извлеченных буром горных пород. Ефимов не позволял себе мечтать, что бур может скоро попасть в водоносный слой. Терпеливое исследование грунтов, установление района сброса – пока не больше…
А вдруг вода здесь, под самыми ногами?! Чтобы не отдаваться праздным мечтам, Ефимов окликнул Ибадуллу:
– Давайте
Пользуясь свободными минутами, они проходили алгебру, геометрию, тригонометрию, начальную физику.
Сообразительность и память Ибадуллы поражали
Ефимова. За один час удавалось пройти то, на что в средней школе уходит неделя. С первых же уроков Ефимов убедился – это было еще в дни обследования сухого русла, –
что усвоение отнюдь не было механическим. Ибадулла умел мыслить, а его память была как чистая книга, в которой написанное однажды оставалось навсегда. Как-то
Ефимов сказал своему ученику:
– Память у вас изумительная. Помните, Шаев сказал о знаменитом путешественнике Пржевальском? Говорили, что Пржевальскому было достаточно один раз прочесть книгу, чтобы знать ее наизусть. Вы не пробовали так сделать? Испытать себя?
– Мою память много развивали, – отвечал Ибадулла.
Сам он никогда не думал о своих способностях: он думал о годах, бесплодно потраченных на изучение корана и сложной казуистики толкований.
– Каким же способом развивали? – интересовался
Ефимов.