Мустафы со своей старшей дочерью ловили в глиняный кувшин юрзу: «Это случилось как раз в тот день, когда умерла девушка, жившая у Мустафы», – окончил свой рассказ мальчик.

Получив такое важное сведение, отец пошел к Мустафе и высказал ему свои подозрения. Надо отдать справедливость молодому человеку, он поступил в этом случае вполне благородно. Внимательно выслушав старика, Мустафа позвал к себе младшую сестру и подверг ее строгому допросу. Молодая девушка сама ничего не знала, она могла только повторить несколько фраз, случайно подслушанных ею из разговоров ее матери со старшей сестрой; но для Мустафы эти фразы не оставляли никакого сомнения в преступлении, совершенном его матерью. Он был страшно поражен, и бешенству его не было границ; но в то же время не мог же он выдать судьям свою родную мать и сестру. Надо было уладить дело. Отец невесты оказался сговорчивее, чем можно было ожидать. Он охотно согласился помириться на условиях не возвращать жениху полученной части кэбинных денег и уплаты сим последним еще ста рублей. Единственным последствием всей этой истории было то, что Мустафа, оставив мать и сестер в том доме, где они жили, сам уехал от них и поселился в одном селении. Теперь он уже женат и едва ли вспоминает свою погубленную невесту.

XVIII

Загубленная жизнь

Другой случай, если хотите, еще трагичней. Было это лет 10-12 тому назад. Жил в нашем краю богатый и знатный бек Гаджи-вали: было ему лет за 60, это был человек крайне свирепый и властный. Семья у него была большая, так как он имел много жен, но, кроме женской половины, в мужской жил с ним только младший сын Беюк-бек. Остальные сыновья, не желая подчиняться суровому деспотизму отца, жили сами по себе. Если сыновья имели основание жаловаться на суровость Гаджи-вали, то дочери его и жены просто изнывали от его грубого, подчас зверского обращения. Двое из сыновей Гаджи-вали жили здесь, в

России, откуда родом были их жены, и вот однажды по какому-то делу Гаджи-вали послал к одному из них Беюк-агу.

Живя у брата, Беюк-ага познакомился с сестрой его жены, молоденькой 12-летней Гюзейль-ханум102 и пожелал взять ее в жены. Вернувшись домой, он сообщил об этом старику, причем не преминул в восторженных выражениях описать красоту своей возлюбленной. Гаджи-вали, против обыкновения, выслушал слова сына весьма снисходительно и, согласившись на его просьбу, лично отправился в Россию103 к родителям Гюзейль-ханум просить ее в жены сыну.

Хотя слава о дурном характере Гаджи-вали была хорошо известна родным девушки и ей самой, но она не сочла нужным отказывать ему в его сватовстве, рассчитывая, что, женившись, Беюк-ага по примеру прочих братьев заживет самостоятельно.