– Не мать Лиляны, а сама Лиляна, – почти прошипел
Аввакум. – Идите рядом и, пожалуйста, поближе, чтобы не мокнуть под дождем. Ваш испанский берет стал похож на блин. Возьмите меня под руку!
Пройдя по бульвару, они расстались на перекрестке.
Аввакум подозвал свою машину, а лейтенант последовал за
Лиляной.
Вернувшись домой, Аввакум подкинул в камин дров и, сняв с полок целую кипу книг, взгромоздил их на стол. У
него вдруг возникло желание поработать над своей книгой о древних памятниках и античных мозаиках, и вся эта литература могла понадобиться ему для справок. Но усталость взяла свое. Он опустился в кресло, устроился поудобнее у огня и закрыл глаза. Через несколько минут он погрузился в дремоту, тихую, как моросивший за окном дождь.
Его разбудил пронзительный телефонный звонок. Было уже темно, и он зажег свет. В трубке пророкотал басовитый голос полковника Манова. Полковник просил его перейти на радиоприем. «Я сообщу тебе интересную новость», –
сказал он. Аввакуму показалось, что полковник даже задыхается от волнения.
После кодового сигнала послышался вопрос:
– «Ракип»?
– «Дауд», – ответил Аввакум.
– Поздравляю «Дауда» с большим успехом, – сообщил полковник. – Мы только что задержали Лиляну Стамову, Асена Кантарджиева и одну посольскую птицу. В наших руках соответствующий пакет. Все трое встретились в зале ожидания Подуянского вокзала.
– Из шифрограммы узнали о месте встречи? – спросил
Аввакум.
– Шифрограмма до сих пор не прочитана, – ответил полковник. – Заслуга целиком твоя.
– Ошибаетесь, – возразил Аввакум. – В этом деле мое участие ничтожно Большая заслуга принадлежит моему помощнику. Вам следовало бы его поздравить, а не меня!
Полковник хотел еще что-то сказать, но Аввакум отстукал «Конец!» и снял наушники.
Он взглянул на часы – скоро девять. Аввакум вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не ел, и горько усмехнулся. Чувство одиночества и смутной беспричинной тоски снова сжало сердце.
Он надел плащ и вышел. Не успел он сделать несколько шагов, как за спиной хлопнула дверь в квартире доктора.