– Превосходно, превосходно! – воскликнул Рэморни, дочитав до конца. – Такая неожиданная отповедь взбесит

Чартериса! Он издавна относится к герцогине с особенным почтением – и вдруг она заподозрила его в непристойном поведении, когда он ожидал похвалы за милосердное дело!

Да это его просто ошеломит, и теперь он (ты правильно рассчитал) не скоро приедет сюда посмотреть, как тут живется девице, или выразить свое почтение миледи… Но ступай займись маскарадом, а я тем часом подготовлю то, чем должен маскарад завершиться.

За час до полудня Кэтрин в сопровождении старого

Хеншо и конюха, предоставленного ей кинфонсским рыцарем, подъехала к гордому замку Фолкленд. Широкое знамя, развевавшееся над башней, носило на себе герб

Ротсея, слуги, вышедшие к гостям, были одеты в цвета, присвоенные дому принца, – все, казалось подтверждало, что герцогиня, как думали в народе, еще стояла здесь со своим двором. Сердце Кэтрин тревожно забилось, потому что она слыхала, что герцогиня, как все Дугласы, горда и отважна. Кто знает, как ее примут? Вступив в замок, девушка заметила, что прислуга не столь многочисленна, как она ожидала, но так как герцогиня жила в строгом уединении, это не очень ее удивило. В прихожей ее встретила маленькая старушка, которая согнулась чуть ли не пополам под тяжестью годов и шла, опираясь на посох черного дерева.

– Привет тебе, моя красавица, – сказала она с поклоном.

– Привет тебе в этом доме скорби. И я надеюсь, – она снова поклонилась, – ты будешь утешением моей бесценной и поистине царственной дочери – герцогине. Посиди, дитя мое, пока я схожу узнаю, расположена ли миледи принять тебя сейчас. Ах, дитя мое, ты и в самом деле куда как хороша, если дала тебе пречистая душу такую же прекрасную, как твое лицо!

С этими словами мнимая старуха проскользнула в соседний покой, где застала Ротсея в приготовленном для него женском наряде, а Рэморни, отказавшегося от маскарада, – в его обычном одеянии.

– Ты отъявленный подлец, сэр доктор, – сказал принц. –

Честное слово, мне кажется, в душе ты не прочь разыграть один все роли в пьесе – любовника и всех остальных.

– С готовностью, если этим я могу избавить от хлопот ваше высочество, – ответил лекарь обычным своим сдавленным смешком.

– Нет, нет, – сказал Ротсей, – здесь мне твоя помощь не понадобится. Скажи, как я выгляжу, раскинувшись вот так на ложе? Томная, скучающая леди, а?

– Пожалуй, слишком худощавая, – заметил лекарь, – и черты лица, позволю я себе сказать, слишком женственны для леди Дуглас,

– Вон отсюда, негодяй! Введи сюда эту прелестную ледяную сосульку. Не бойся, она не пожалуется на мою женственность… И ты, Рэморни, тоже удались.