– Ты Гоу Хром? – спросил горец.

– Так зовут меня те, кто хочет, чтобы им перебили хребет, – ответил Генри.

– Не обижайся, – сказал горец. – Она сама пришель купить панцирь.

– «Она сама» может повернуть свои голые ляжки и выйти за порог, – ответил Генри. – У меня нет ничего на продажу.

– Через два дня вербное воскресенье, а то она заставиль бы тебя петь другую песню, – возразил гэл.

– А так как сегодня пятница, – сказал Генри с тем же пренебрежительным спокойствием, – я попрошу тебя не застить мне свет.

– Ты неучтивый человек, но она сама тоже fir nan ord84, и она знает, что кузнец горяч, как огонь, когда железо горячо.

– Если «она сама» молотобоец, она должна уметь выковать себе доспехи, – ответил Генри.

– Так бы она и сделала и не стала бы тебя тревожить.

Но, говорят, Гоу Хром, когда ты куешь мечи и броню, ты над ними поешь и свистишь напевы, которые обладают силой делать клинок таким, что он разрезает стальное кольцо, как бумагу, а латы и кольчугу – такими, что стальные копья отскакивают от них, как горох.

– Тебя дурачили, как невежду. Добрый христианин не стал бы верить такому вздору, – сказал Генри. – Я, когда работаю, насвистываю что придется, как всякий честный ремесленник, и чаще всего песенку о роще Висельников.

Мой молот бьет веселей под этот напев.

– Друг, напрасно давать шпоры коню, когда он стреножен, – сказал надменно горец. – Сейчас она сама не может драться. Невысокая доблесть так ее колоть.

– Клянусь гвоздем и молотом, ты прав! – сказал Смит, 84 То есть «человек молота».

меняя тон. – Но говори прямо, друг, чего ты от меня хочешь? Я не расположен к пустой болтовне.

– Броню для моего вождя, Эхина Мак-Иана, – ответил горец.

– Ты кузнец, сказал ты? Как ты посудишь об этой? –

спросил Смит, доставая из сундука кольчугу, над которой работал последние дни.

Гэл ощупал ее как диковину, с восхищением и некоторой завистью. Он долго разглядывал каждое колечко и пластинку и наконец объявил, что это лучшая кольчуга, какую он видел в жизни.

– Предложить за нее сто коров и быков с отарой овец в придачу – и то будет дешево, – произнес горец. – И она сама меньше не предложит, если ты уступишь ей кольчугу.