Брауну представилась возможность провести самостоятельную операцию. Два ряда орденских колодок (орденов он никогда не носил) убедительно доказывали его смелость. У него солидный стаж и отличная репутация партизана, а в руках – автоматическая винтовка. Если бы он оказался где-нибудь поблизости.. Словно прочитав его мысли, немец не оставил Меллори ни капли надежды.

— Вы интересуетесь своим часовым? – с издевкой спросил он. – Не беспокойтесь, англичане, он недалеко отсюда. Спит на своем посту, и, боюсь, спит слишком крепко.

— Вы убили его? – Пальцы Меллори невольно сжались в кулаки.

Офицер безразлично пожал плечами.

— Право, не знаю. Не могу сказать. Один из моих людей лег на дно балки и стал стонать. Отлично стонал, жалостливо. Даже меня тронул. А этот ваш болван отправился посмотреть. Я оставил еще одного человека наверху. Он держал винтовку за ствол. Уверяю вас, дубинка получилась эффектная.

Меллори медленно разжал кулаки и стал бездумно смотреть вдоль лощины. После того, что случилось ночью, Кейси не хотел опять оказаться в дураках и второй раз кричать «пожар». Конечно, он должен был сначала пойти и проверить. Меллори стало ясно, что Кейси и в первый раз что-то слышал. Но Панаис не похож на человека, который ошибается.. И Андреа тоже никогда не ошибался.. Меллори обернулся к офицеру:

— Ну, куда мы теперь направимся?

— В Маргариту. И очень скоро. Но сначала нужно выяснить одну вещь. – Немец опустил пистолет к поясу и выключил фонарь, который держал в правой руке. – Одна маленькая деталь, англичанин. Где взрывчатка? – выпалил он.

— Взрывчатка? – Меллори в недоумении вскинул брови

– Какая взрывчатка? – безучастно спросил он. И, словно споткнувшись, упал на камни: фонарь в руке немца описал дугу и опустился на его лицо. Удар был крепкий. Меллори приподнял голову, помотал ею, прогоняя радужные круги, медленно поднялся.

— Взрывчатка. – Фонарь снова покачивался перед ним.

Голос немца был бархатистым и мягким. – Я спросил вас, где она?

— Не имею представления, о чем вы говорите, – Меллори выплюнул выбитый зуб и вытер кровь с разбитой губы.

– Вот, значит, как немцы обращаются с военнопленными? –

презрительно спросил он.

Офицер снова ударил его фонарем. Меллори ожидал удара и постарался отклониться. Удар пришелся по скуле, чуть ниже виска. Меллори рухнул в снег. Потом снова медленно приподнялся. Лицо горело. В глазах плыли круги. Окружающее виделось, как через мутное стекло.

— Мы воюем честно, – офицер тяжело дышал, сдерживая ярость. – Мы не нарушаем Женевских соглашений. Но это для солдат, а не для убийц и шпионов...