Меллори. Он скосил глаза на ближайшего часового. Тот стоял футах в шести-семи от него. «Часовой прикончит раньше, чем успеешь добраться до него, – подумал Меллори. – Очередь шмайсера разрежет пополам. Но надо попытаться, – решил Меллори. – Надо помочь Андреа любым способом».

Шкода выдвинул ящик, вытащил пистолет.

«Автоматический, – машинально отметил Меллори. –

Маленькая вороненая курносая игрушка. Опасная игрушка.

Именно такой пистолет и должен иметь Шкода...»

Гауптман неторопливо нажал кнопку, вынул и проверил обойму, ладонью вогнал ее обратно в магазин, щелкнул предохранителем и только после этого взглянул на Меллори. Глаза его ничуть не изменились. Они были холодны, темны и пусты, как обычно. Меллори бросил взгляд на

Андреа и заставил себя опустить глаза. «Так вот, – подумал он в ярости, – вот как умирают чертовы дураки, такие, как я». Неожиданно он успокоился. Опять скосил глаза в сторону Андреа. Заметил, что громадная лапа грека опускается и в ней нет ножа.

Возле стола послышалась возня. Меллори оглянулся: Турциг прижал руку Шкоды с пистолетом к зеленому сукну.

— Только не это, – просительно сказал Турциг. – Только не это.

— Уберите руки, – прошипел Шкода. Его неподвижные пустые глаза сверлили Меллори. – Уберите руки, говорю вам, если не хотите отправиться на тот свет вместе с капитаном Меллори.

— Вы его не можете убить, герр гауптман, – настаивал

Турциг. – Приказ герра коменданта достаточно ясен, гауптман Шкода. Командира группы нужно доставить живым.

— Его могли убить при попытке к бегству, – низким голосом сказал Шкода.

— Это не получится, – покачал головой Турциг. – Придется убить их всех. Иначе они скажут, как было дело, – он отпустил руку Шкоды, – Господин комендант приказал доставить командира живого, но не указал, насколько живым и в каком состоянии. – Он доверительно понизил голос. – У нас могли возникнуть какие-то осложнения, когда мы пытались заставить капитана Меллори говорить,

– пояснил он.

— Как? Как вы сказали? – Отвратительная улыбка неожиданно блеснула на лице Шкоды, и он пришел в равновесие. – Вы слишком усердны, лейтенант. Напомните мне, чтобы я поговорил с вами на эту тему. Вы меня недооцениваете: это я и хотел сделать – заставить Меллори говорить под страхом смерти. А вы все испортили. – Лицо его улыбалось, голос звучал легко. Но у Меллори не было на этот счет иллюзий: молодой лейтенант из горного батальона фактически спас ему жизнь. С таким человеком, как Турциг, можно легко подружиться, если бы не эта проклятая война. Шкода снова стоял перед ним. Пистолет остался на столе.