Это произойдет всего через день или через два.. Справа, изгибаясь наподобие ятагана, – берег Турции. Однообразный, без всяких примет. Северный край его оканчивается пиком мыса Демирки. Мыс далеко выступал в спокойную голубизну Эгейев. И еще дальше, к северу, будто выплывающий из морской глуби, лежал остров Ксерос.

Казалось, он таял в пурпурной дали.

Этот вид захватывал дыхание, заставлял сильнее биться сердце. Великолепная панорама, раскинувшаяся в просторе залитого солнцем моря! Но Меллори не стал любоваться прекрасным пейзажем. Он удостоил его лишь беглым коротким взглядом, когда встал на вахту минут тридцать назад.

Удобно пристроился он у ствола дерева, огляделся и уставился в одну точку, пока не зарябило в глазах от напряжения. Бесконечные минуты он посвятил изучению того, что так долго жаждал увидеть. Жаждал увидеть и пришел разрушить, уничтожить. Он глядел на пушки форта

Наварон.

Город и порт Наварон раскинулись вокруг полумесяца бухты. «Четыре-пять тысяч жителей», – прикинул Меллори. Бухта отделялась от моря узкой горловиной на северо-востоке. Эти морские ворота охраняли орудийные, минометные и пулеметные расчеты. Для ночного времени немцами припасены прожекторы. Все расположено в трех милях от рощи. Меллори видел каждое здание, каждую улицу, каждую шаланду и катер, стоящие у причала. Теперь он знал все и все помнил. И то, как плавно поднимается берег к западу, и как сбегают улочки к самому краю воды, и как на юге берег поднимается резко, почти отвесно, а улочки тянутся параллельно ему вниз, к старому городу.

Он запомнил и утесы на востоке, изрытые, словно оспой, бомбами эскадрильи Торренса. Утесы, вздыбленные на сто пятьдесят футов над водной гладью и застывшие над ней в мрачной неподвижности. Он запомнил огромную гору вулканической породы над утесами, отгороженную от города высокой стеной. И наконец, внушительные ряды зениток, огромные антенны радаров, приземистые, с маленькими окнами казармы форта, сложенные из крупных диких камней, – все, что владычествовало над остальным пейзажем, включая и черную дыру в скале, ниже фантастически нависшего утеса.

Меллори машинально кивал головой, прочно запоминая все..

Вот она какая, крепость, которая вот уже восемнадцать месяцев сводила на нет усилия союзников в этом районе.

Крепость, диктующая всю морскую стратегию в районе

Спорадов с того самого времени, как немцы заняли большинство островов. Крепость, блокирующая все действия флота в треугольнике площадью две тысячи квадратных миль – между Лерадскими островами и турецким побережьем.