Глаза его сосредоточенно прищурились.

— Лука, – тихо позвал он. Маленький грек обернулся к нему. – Сможешь достать лампу?

— Наверное, смогу. Да, смогу.

— Сними стекло, – прошептал Андреа, – оберни тряпкой: оно горячее. Осторожно раздави об пол. Стекло толстое. Осколками ты разрежешь веревки в минуту.

Мгновение ошарашенный Лука глядел на него непонимающими глазами. Потом утвердительно кивнул. На связанных ногах запрыгал к лампе, протянул руку к стеклу, но сразу отдернул ее: властный металлический лязг раздался всего в нескольких футах от него. Он повернул голову на звук.

Протяни Лука руку – свободно дотронулся бы до ствола маузера, который угрожающе торчал между прутьев дверной решетки. Часовой опять застучал стволом о прутья и закричал что-то непонятное греку.

— Оставь это занятие, Лука, – тихо сказал Андреа спокойным голосом. Ни тени разочарования не слышалось в нем. – Иди обратно. Наш друг, там, за дверью, не очень тобой доволен.

Лука послушно проскакал на место и снова услышал гортанный голос, на этот раз торопливый и встревоженный. Лязгнуло железо – часовой вытащил винтовку из дверной решетки, и его кованые сапоги поспешно загромыхали по каменным плитам коридора.

— Что это стряслось с нашим общим другом? – зазвучал как всегда печальный и усталый голос Кейси Брауна. – Что это его так взволновало?

— У него есть причина для волнения, – улыбнулся Андреа. – Он увидел, что руки Луки не связаны.

— Так почему же он снова не связал их?

— Может быть, он соображает и туго, но совсем не такой дурак, как кажется, – пояснил Андреа. – Он побоялся попасть в ловушку и поэтому побежал за своими приятелями.

Почти тотчас же они услышали глухой стук, словно где-то далеко хлопнули дверью. А затем звук громыхающих по коридорным плитам ног – топот бегущих. Наконец зазвенели связкой ключей, заскрежетал дверной замок, щелкнул, завизжали давно не смазанные ржавые петли, и в комнату ввалились два солдата. Мрачные, угрожающие, с винтовками на изготовку. Некоторое время они не двигались, привыкая к полумраку камеры. Стоящий ближе к двери заговорил:

— Кошмарные вещи, начальник! Как это плачевно!.

Оставили их на минуту одних, и смотрите, что из этого получилось. Вся шайка-лейка связана, как куры на базаре!

Трое узников ошеломленно уставились на солдат в тяжелых сапогах. Первым пришел в себя Браун.

— Так бы и давно, – произнес он. – Мы уж думали, что вы никогда не придете.

— Он хочет сказать, что не надеялся увидеть вас в живых, – спокойно пояснил Андреа. – Я тоже не думал встретить вас целых и невредимых.