– Ты расскажи лучше, как вас лупят под Сталинградом!

От одного только слова «Сталинград» комендант подскочил на месте и вопросительно уставился на переводчика. Тот растерянно посмотрел на коменданта, потоптался на месте и дословно перевел.

Менгель приказал, чтобы кричавший подошел к нему.

Но толпа сомкнулась. Никто не выходил.

Комендант отдал приказ привести к нему смутьяна, но автоматчики наткнулись на сплошную, точно каменную, стену людей. Сотни пар холодных, ненавидящих глаз смотрели на них. Солдаты растерялись, не зная, что предпринять.

Из толпы раздался женский голос:

– Не нравится? Поперек горла становится?…

Переводчик перевел и это.

Комендант рассвирепел. По его приказу автоматчики выхватили из толпы мужчину и женщину и отвели их в сторону. Менгель объявил, что будет считать до пяти, а если к этому времени виновные не будут выданы, он расстреляет заложников.

– Не пугай! – раздалось в ответ.

– Молчите, братцы! – крикнул мужчина, стоя под наведенными стволами автоматов.

– На колени! На землю! – закричал комендант, и автоматчики дали несколько выстрелов над головами собравшихся. На колени никто не опустился.

– Айн… цвай… – отсчитывал Менгель.

Послышались сдержанные рыдания, ропот негодования и новые выкрики.

– Душегубы проклятые!…

– Звери…

– Захлебнетесь кровью, собаки!…

– Всех не перестреляете…

– Драй… фир… – считал комендант. – Фюнф!…

Раздался залп. Двое упали на землю. Толпа замерла, а через мгновенье, как поток, прорвавшийся через плотину и сокрушающий все на своем пути, люди с ревом ринулись на кучку гитлеровцев. Это произошло так неожиданно, так быстро, что солдаты не успели даже оказать сопротивления. На другой день к вечеру прибыл усиленный карательный отряд и спалил деревню дотла.