– А с народом как? – спросил Костров.

– Часть ушла в партизаны, часть разбежалась, а некоторые, большей частью женщины, попали к карателям в лапы.

– Кто же теперь комендант города? – поинтересовался

Снежко.

– До сих пор не прислали. Пока замещает какой-то обер-лейтенант. Комендантам в нашем городе не везет.

– Не только комендантам, – усмехнулся Костров. – А

как чувствует себя господин Скалон?

– Да, ведь я главного-то чуть не забыл, – спохватился

Беляк. – Вот память стала!… Вчера такой разговор был…

Вызывает меня заместитель бургомистра к себе. Дело происходило днем, во время работы. Я думал, по финансовым делам. Но вижу, сидит у него немец-офицер.

Смотрит на меня в упор и молчит. Я понял, что финансы тут, видимо, ни при чем, и, признаться, струхнул маленько.

Скалон начинает разговор. Предлагает мне выехать в деревню, встретиться там с одним партизаном, выслушать его внимательно, запомнить все сказанное им или даже записать и договориться о следующей встрече.

Костров и Снежко насторожились. Сообщение действительно было чрезвычайно важным.

– Ты не поинтересовался, почему Скалон именно тебе решил поручить такое щепетильное задание? – спросил

Костров.

Беляк предупреждающе поднял руку.

– Сейчас все расскажу. Когда я задал вопрос, почему на меня решили возложить такую почетную миссию, Скалон объяснил, что, во-первых, этому партизану далеко и надолго из расположения отряда уходить нельзя, тем более, что у него с некоторых пор испортились отношения с командованием и ему самому кажется, что командиры на него поглядывают косо; во-вторых, посылать к нему специального человека, неизвестного в деревне, нежелательно, поскольку это может показаться подозрительным и привести к провалу явочной квартиры, а я, как человек, часто бывающий во всех деревнях и известный жителям,

представляю собой наилучшую кандидатуру. На мой вопрос, надежен ли этот партизан и не попаду ли я с ним в какую-нибудь опасную историю, Скалон ответил, что это испытанный и проверенный человек. После этого мне ничего не оставалось делать, как принять поручение.

– И ты правильно поступил… – заметил Костров, но тут же осекся, – у него мелькнуло страшное предположение.

Не знает ли предатель Беляка в лицо? Не слышал ли он о его роли в городе? Может быть, он видел когда-либо Беляка в расположении отряда? Однако подумав, Костров отбросил все эти опасения. Беляк в лесу у партизан был всего два раза, и появление его всегда обставлялось соответствующей конспирацией. Имя его упоминалось лишь среди партийного актива бригады. Для встреч с ним выделялись особо проверенные товарищи. Нет! Тут, кажется, все обстояло благополучно.