– Пожалуйста! – согласился Добрынин. – Дело ведь не в этом.

Точку зрения Добрынина поддержали все члены бюро и присутствующие командиры. Решено было наметить зоны действия для каждой бригады.

Наконец подошли к вопросу о назначении командира и комиссара новой бригады. Слово хотел взять Рузметов, но с места поднялся Пушкарев.

– Есть предложение, – произнес он и сделал паузу. –

Есть предложение утвердить командиром бригады товарища Рузметова, а комиссаром товарища Охрименко.

Рузметов быстро встал с места, потом опять сел и тихо возразил:

– Это будет неправильно… Среди новых людей есть товарищи более опытные.

Пушкарев сделал вид, что ничего не слышал.

– Я хочу сказать, – заявил Добрынин.

– Что? – спросил Пушкарев, заранее убежденный в том, что комиссар не будет возражать.

– Предложение очень умное, – сказал с места Добрынин.

– В бригаде есть пять лейтенантов, восемь старших лейтенантов, восемь капитанов, три майора, – снова возразил Рузметов.

– Кстати, ты тоже уже не лейтенант, – бросил Путикарев. – К сведению всех, товарищи! Перед совещанием я получил радиограмму. Приказом Центрального штаба партизанского движения за успешное руководство операцией по разгрому тюрьмы товарищу Рузметову присвоено внеочередное офицерское звание – капитана.

Рузметов смешался и покраснел. Он чувствовал себя очень неловко. Вместе с Охрименко он, добросовестно выполняя решение бюро окружкома, в течение трех недель занимался организацией новой бригады. Они знакомились с людьми, формировали взводы, отряды, штаб, водили молодых партизан на операции, советовались о том, кого лучше выдвинуть для руководства бригадой. Себя они, конечно, не имели в виду. И вдруг это внезапное предложение…

– У меня есть вопрос, – поднял руку Охрименко. – Это ваша личная инициатива, товарищ Пушкарев? На бюро, насколько мне известно…

– Это не мое предложение, – оборвал его Пушкарев. –

Это предложение Центрального штаба партизанского движения. Есть радиограмма за подписью полковника Гурамишвили. А если вы хотите знать мое мнение, то оно не расходится с этим.

– Как слышимость? – толкнул в бок Рузметова сидящий рядом Веремчук.

– Неважная, – отшутился тот.

– А по-моему, важная, товарищ командир бригады.