Надо было подыскать замену, и Прален вспомнил графа Герши – того самого Герши, который получил пощечину от де Еона на берегу Везера.

Прален не замедлил с отозванием Нивернуа.

– Ваше величество, – доложил он Людовику, – с вашего соизволения на место Нивернуа я назначаю графа Герши.

– Выскажитесь в пользу Герши, – произнес король.

– Имею к тому три довода. Вот первый: Герши в стесненных обстоятельствах – и службою поправит свои дела…

– Второй!

– Маркиза Помпадур, – напевал Прален, – будет недовольна, если Нивернуа заменят кем-либо из банды графов Брольи.

– Хм.., из банды? Ну, ладно. А третий довод каков? Прален помялся, но король одобрил его вялой улыбкой:

– Смелее, Прален! Мы же старые друзья.

– Вашему величеству уже известно о той упоительной связи, которую я пылко поддерживаю с женою графа Герши.

– Вы настоящий мужчина, Прален! – похвалил его король. – Но последний ваш довод мы переставим на первое место, ибо он самый существенный, и граф Герши да будет послом в Лондоне.

Назначение было заверено, и только тогда Прален сознался:

– Правда, сир, нас ожидает с Герши маленькое неудобство.

– Что такое?

– Дело в том, что этот старый осел Герши совсем не умеет писать грамотно. Право же, нет глупее человека во Франции!

– Это уже не столь важно, – вслух подумал Людовик. – Герши не виноват, что у него были плохие родители. А писать за него станет кавалер де Еон… Кстати, – добавил король, – этот шевалье как раз из «банды Брольи».

***

Лучше бы король не говорил этих слов. Прален люто ненавидел семейство Брольи – соперников Шуазелей, и тут же министр решил выбить из седла и самого де Еона. Этот шевалье, по мнению Пралена, и без того получил немало славы. Париж ласкал его как дипломата, дуэлянта, шахматиста и писателя. «Налоги в древности и во Франции» – эта книга де Еона теперь имела еще больший успех, нежели раньше; ее читали повсюду.