Обычный, как всегда, обед в доме посольства. Де Еон сидел на конце стола – как раз напротив графа Герши.

– Ваше вино.., подогрето, – сказал дворецкий услужливо.

Де Еон отпил из бокала и тут заметил, что Манэн глянул в сторону посла. Это шевалье обозлило: уж не собираются ли эти господа подсчитывать выпитые им бокалы?

– Еще вина! – велел он дворецкому. – И оставьте графины на столе. Я и сам умею наклонять их до тех пор, пока они не станут пустыми.

Глаза вдруг смежило от сладкой усталости, он зевнул и понял: опий… «Или хуже опия?»

– Вы меня, решили, господа, кажется, отправить в Париж, – произнес де Еон, еле ворочая языком. – Так отправляйте… Но зачем же путать адрес и посылать меня сразу на тот свет?

Собрав все силы, он рывком поднялся из-за стола.

– Ни с места! – обнажил он шпагу. – Я разгадал ваш замысел.

Если бы де Еон выпил мало вина, он бы заснул и спящего его бы отправили на корабль. Но его тут же вырвало, – доза яда в вине оказалась слишком велика!

Дома он уснул мертвецким сном. Когда же проснулся, то письмо короля – через тайного курьера – уже было в Лондоне. И, прочитав его, де Еон вдруг понял, что король боится его, ибо уже невольно попался на удочку своих же «секретов».

В воле самого де Еона было – война или мир с Англией? Стоял вопрос о престиже королевской власти! О нарушении мирного трактата лично королем Людовиком!

Какое грозное оружие попало в руки этого человека!..

– Мой любезный король, – тихо рассмеялся де Еон, – ну, разве же можно быть таким глупцом?.. Он позвал к себе друзей и произнес речь:

– Мои дорогие пьяницы, мои расслабленные жуиры и вы, блестящие бонвиваны! Наш дом отныне переходит на осадное положение, и вам, как честным шпионам короля, лучше в мои дела не вмешиваться… Маркиз, – сказал он ла Розьеру, – я вам передам кое-какие важные документы. Вы их доставите лично королю в руки! Кстати, вы будете иметь случай поправить карьеру, пошатнувшуюся из-за того, что я затесался в число ваших родственников…

Ла Розьер доставил в Версаль бумаги от де Еона.

– Положите на стол и уходите, – велел ему король. Едва двери за офицером закрылись, Людовик быстро разворошил громадный фолиант с бумагами…

– Мерзавец! – сорвалось с губ короля. – Здесь только его счета: сколько он сожрал и выпил… Но где же мои бумаги?

***