Возможность для этого предоставил ему, в частности, происходивший в 1893 году шумный процесс братьев Рорик, взволновавший все французское общество. Суть обвинения заключалась в том, что морские офицеры братья Рорики, бельгийцы по национальности, захватили французскую шхуну «Ньюораи-ти», убив при этом капитана, агента владельца судна, четырех матросов и пассажира. Обвинение против братьев выдвинул судовой кок. Он же был главным свидетелем на процессе.

Подсудимые клялись в своей непричастности к преступлению, а гибель людей объясняли неудачным бунтом команды, который именно им пришлось подавлять. Всех удивило на редкость достойное поведение братьев на суде. Выяснилось, что единственное свидетельское показание против них крайне сомнительно. Под влиянием защитительных статей в прессе организуется общественный комитет по спасению моряков. Тем не менее суд приговаривает братьев Рорик к смертной казни. Приговор не был приведен в исполнение, так как через несколько дней после окончания суда выяснилось, что братья носят совсем другую фамилию — Деграэв. Они — из почтенного бельгийского рода и, став моряками, не раз доказывали свою храбрость и благородство. Так, однажды, во время бури, рискуя собственной жизнью, спасли тридцать семь человек с гибнущего норвежского судна «Петер». Однако судьба преследовала братьев: пожар уничтожает один их корабль, разбивается о скалы другой. Деграэвам приходится наняться на чужие суда, при этом они по какой-то причине меняют фамилию.

Кампания в прессе, заступничество общественности, а также просьбы бельгийского и шведского монархов склонили французское правительство к милосердию: смертная казнь была заменена пожизненной каторгой.

Ж. Верн с огромным интересом следил за ходом процесса. «История братьев Рорик очень взволновала меня»,— признается он в одном из писем брату Полю. Уже в 1894 году писатель полагает, что несчастные стали жертвами судебной ошибки, а в преступление был замешан сам обвинитель (письмо к Полю от 7 августа 1894 года).

Жан Жюль-Верн, внук фантаста, считает, что причина повышенного интереса деда к делу была прежде всего в том, что речь шла о братьях, «тесно связанных между собой и черпающих в своей братской дружбе силы, чтобы держаться достойно, а это главным образом и поразило публику»[366]. Жюль увидел в этих взаимоотношениях подозреваемых много общего со своей дружбой с горячо любимым братом Полем, однако использовать судьбу Рориков в качестве сюжета для художественного произведения первоначально не собирался. Смерть Поля, наступившая в 1897 году, отняла у семидесятилетнего писателя лучшего друга. Мысли об ушедшем, об их замечательном союзе не дают Жюлю покоя. Так он постепенно приходит к мысли создать «Братьев Кип», где между строк проглядывает его глубокое личное чувство: «Карл и Питер были очень дружны. Их дружба никогда не омрачалась ни малейшим раздором. Взаимная симпатия связывала братьев теснее, чем узы крови. Ни тени ревности или соперничества никогда не стояло между ними. Каждый оставался в своей сфере. Одному — дальние плавания, сильные чувства, опасности моря. Другому — работа в амбоинской конторе... Ни тот, ни другой не пытался создать свою семью, что могло их разделить».