Проклятая судьба! 16 сентября после полудня в деревне стали появляться какие-то подозрительные личности — из тех курощупов, которые всегда являются пошарить в курятниках. Что среди них есть и воры, было несомненно. Но никакого труда не составляло заметить, что принадлежат они к германскому племени и что большинство занимается шпионажем.
К нашему великому огорчению, господину Жану, из опасения быть узнанным, надлежало скрыться. Так как это могло показаться подозрительным семейству Штенгеров, я уже почти решился все рассказать им, когда, а это было в пять часов вечера, домой прибежал Ганс, крича: «Австрийцы! Австрийцы!»
Действительно, несколько тысяч человек в белых мундирах, в киверах с металлическими бляхами и двуглавыми орлами (так называемых «kaiserlicks»[245]) шли через ущелье Лакруа-о-Буа, следуя по нему от деревни Бу. Несомненно, это лазутчики сообщили им, что путь свободен. Кто знает, может, и само вторжение неприятеля произойдет в этом месте?
Услышав крики Ганса Штенгера, господин Жан вошел в комнату, где лежала его мать.
Я так и вижу его перед собой. Он стоял у очага. И ждал… Чего он ждал?.. Чтобы всякий путь к побегу был отрезан?.. Но если он станет пленником австрийцев, пруссаки вполне смогут потребовать его выдачи, а для него это означало бы смерть!..
Госпожа Келлер приподнялась на постели.
— Жан, — промолвила она, — беги… беги сию же минуту!
— Без тебя, мама?
— Да, я так хочу!
— Бегите, Жан, — сказала барышня Марта. — Ваша мать — это и моя тоже!.. Мы не покинем ее!
— Марта!
— Да, я тоже так хочу!
Ему оставалось только подчиниться воле обеих женщин. А шум на улице усиливался. Голова колонны уже рассыпалась по деревне. Скоро австрийцы займут и дом Ганса Штенгера.
Господин Жан обнял мать, в последний раз поцеловал невесту и исчез.
И тут я услышал, что госпожа Келлер шепчет:
— Мой сын! Мой сын!.. Один… в краю, которого совсем не знает… Наталис…
— Наталис!.. — просяще повторила и барышня Марта, показывая мне глазами на дверь.
Я понял, чего ждут от меня эти несчастные женщины.
— Прощайте! — воскликнул я. И через минуту я уже был за деревней.