Мы разговорились. Оказалось позади ограды, окружавшей дворец, в котором мы остановились, был сад. Давно запущенный, заросший и заброшенный он уже ничем не напоминал дело рук человеческих. Заросли и заросли. Да и располагался как-то странно. Не вокруг дворца, чтобы услаждать взоры и служить местом приятных прогулок, а позади, отделённый глухой стеной. Теперь он весь зарос непроходимым кустарником, на который бросали густую тень тесно стоящие деревья. Было тихо и сумрачно, как в лесу. Мой, наученный опытом глаз, сразу заметил, неслыханное изобилие в этом зачарованном царстве той самой жгучей травы, с которой я познакомился некогда возле зимницы.

Брат Иоганн только печально развёл руками:

— Лучше сюда не соваться. Нужна рубаха поплотнее из конопли, и рукавицы.

Мы проболтали с ним до самого ужина, когда вернулся его спутник, со Златом и Баркуком. Мисаил с Илгизаром так и остались в своей лаборатории.

Мальчишка, от которого не могло утаиться ничего представляющего хоть какой интерес, немедленно доложил мне, что они торчали там весь вчерашний день, да и ночи изрядно прихватили. Оказывается Мисаил решил изготовить то самое зелье, которым пользовалась Баялунь. По рецепту, полученному от лесного колдуна. Только Мисаил решил подойти к этому со всей силой своих алхимических познаний. Выделить основные субстанции, получив, э-э-э…, Баркук запнулся, но потом, не моргнув глазом, выговорил: «Квинтэссенцию». Илгизар тоже с ним. Похож на старого развратника в женской бане. Глаза горят!

Мой любознательный рассказчик, конечно же успел сунуть нос и в саму лабораторию. Даже ухитрился обжечься. Ничего интересного. Она у Илгизара во дворе, в небольшом амбаре. Там печь у него маленькая, горелки, склянок-банок полно. И чем-то здорово воняет. Илгизар и половину той травы, что тот высокий принёс, который с псарём пришёл, сразу туда отнёс. Мисаил сказал, что будет здорово её тоже добавить. Хотя, вообще-то это любимый запах Магинур. Эту траву специально для неё привезли из самого Гюлистана.

К этому времени я уже сам многое знал о наших гостях от словоохотливого брата Иоганна.

Хайме в молодости был рыцарем. Отправившись освобождать Гроб Господень он вступил в славный некогда орден тамплиеров, потом попал в плен в Египет, был выкуплен великодушны послом Золотой Орды и отпущен на свободу. Тем временем его орден впал в немилость. Тамплиеров обвинили в ереси и всевозможных преступлениях, подвергли пыткам, после чего многих казнили. На своё счастье Хайме был тогда далеко от тех мест. Вот он и решил уехать в Золотую Орду, где жил его избавитель. Здесь поселился в миссии монахов, так как, вступая в тамплиеры, дал некогда обет безбрачия, посвятив остаток дней взращиванию земных садов, которые, как известно, являются в этой грешной юдоли воплощением Сада небесного.