Плывут по небу над седым Каспием ажурные облака и по морю плывут точь-в-точь такие же, очень далекие и стремительные.

У лодки появился Байкуат.

— Амансызба. Сегодня как ловили? — спросил он.

— Хорошо ловили.

— Мы тоже хорошо. Чего делать будете?

— Сети надо сушить, уху варить будем.

— Ладно, варите, Байсеке сказал, чтобы ты не уходил, ждал его. Слышишь?

— Слышу.

После, когда сварили и съели уху, Избасар велел Кожгали сходить к ловцам.

— Узнай, может, скажут, куда «Ардаган» солдат повез? Тихо узнавай, невзначай будто.

— Чего Кожгали маленький или глупый, — даже обиделся над такой опекой Джаркимбаев. И он что-то долго и недовольно бормотал, вылезая из лодки.

Темнело. Избасар достал из-под настила наган, проверил и сунул под рубаху за ремень.

Только он это сделал, над бортом выросла фигура Акылбека.

— Пошли, Избаке, — объявил он, — кузнец ждет.

И они побрели через тальник по липкой, нагревшейся за день воде. Брели долго, пока на песчаном бугре не остановились.

— Здесь, — шепнул Акылбек. — Здесь жди, — пояснил он и ушел.

На пригорке, окруженном камышом, душно, воздух сырой, тяжелый. Где-то журчит вода и стонет цапля. Зашуршал песок, из-за камышовой прогалины вынырнул Акылбек.

— Идем, — бросил он односложно.

Миновали еще один бугор побольше и уткнулись в сарай. Акылбек отодвинул висевшую на одной петле дверь. Избасар шагнул через сваленные у входа сломанные весла внутрь помещения и увидел горевший фонарь. Возле, на деревянных обрубках, двое: небольшого роста, худой, наголо обритый казах в пиджаке и заправленных в сапоги пестрых брюках. Рядом круглолицый русский с рыжеватыми вислыми усами.

Он поднялся первым.