Гуреев заерзал в углу, вытянул шею, нервно хохотнул:

— О господи, неужели для ЧК и пепельница в диковинку? Зачем она вам?

Кадамшин, не поднимая головы, ответил:

— Тяжеловата. А вы человек разборчивый. Не станете зря тащить из самой Кульджи.

Гурееву подали для подписи протокол обыска. Кадамшин спросил:

— Гражданин Гуреев, что можете добавить к этому?

— Чего вы еще хотите от одиноких стариков? Хватит, наверное.

— В Кульдже вас считали самым богатым человеком. А по нынешней обстановке этого не скажешь. Она не соответствует вашей громкой славе. Нет шифоньера с инкрустацией из слоновой кости…

— Завистливый люд всякое сбрехнуть может.

— Он был отмечен в таможенной книге. Здесь все описано в вашем присутствии.

— Сам вижу.

— Тогда собирайтесь.

…Подполковник Новягин срочно выехал в Москву. Он возвратился только через две недели. Сразу же по прибытии ознакомился с описью вещей Гуреева и протоколами допросов. Допросы вели поочередно Кадамшин и Нуканов. Новягин подытожил:

— Гуреев хитрит. Пытается сбить нас с толку. Если следствие и дальше пойдет так же, в этом году его не закончим. Во время обыска у него обнаружили три килограмма семьсот девяносто четыре грамма золота в слитках и изделиях и восемьдесят граммов бриллиантов. Откуда у него столько ценностей?

Нуканов четко ответил:

— Отлитые из золота пепельницу, подсвечник и фигурку архара он приобрел в разное время у разных людей. Но отрицает, что сам торговал золотом. То же говорят обвиняемые Агапов и Жапаров.

— Калаубай Нуканович, давайте уточним, есть ли у Гуреева припрятанное золото. А торговал им или нет — дело уже другое.

Что-то черкая на листе бумаги, Ануар заметил:

— Люди Кирсанова предполагают, что запасы у Гуреева должны быть. Недавно я разговаривал с Канысбаевым, он сказал: «У Агапова и Жапарова и то по четыре килограмма изъяли, а они по сравнению с Гуреевым мелкие сошки».

— А как ты сам думаешь, Ануар?