— Ладно, сэр! — раздался дикий хор голосов.

Сквозь густые ветви Джеймс уже видел сверкание сабель, которыми солдаты рубили кустарник, расчищая дорогу.

— Я остаюсь с тобой, папа, — шепнул он, прижимаясь к отцу.

Бедный отец хотел утешить мальчугана, как вдруг Джеймс приглушенно вскрикнул:

— Послушай, что это?

Поблизости раздался ужасающий вой, начавшийся со стона и перешедший в короткий смех, а потом в раскатистый вопль. И тут же на тропинке появилась быстрая тень, исчезнувшая в кустарнике. Уинстоны, которые слышали его всего мгновение, только заметили летящий гигантский плащ, похожий на крылья чудовищной птицы.

И сразу раздались крики о помощи и стоны.

— На помощь! Убивают! Дьяволы в лесу!

Раздалось несколько выстрелов, и снова послышались призывы о помощи. Что происходило за завесой кустов? Джеймс и его отец дорого бы дали, чтобы узнать это, но, несомненно, им было лучше не видеть ужасающий спектакль. Чудовищное существо то возникало, то исчезало и появлялось вновь, бросаясь на солдат. Они не успели сообразить, что с ними происходит, как были обезоружены, сброшены на землю, растоптаны, избиты до крови. Пилгрим, как все трусы, старался держаться сзади и усилил всеобщую панику.

— Нас предали! Это не Уинстоны! Это Редлау! Бежим! Спасайся, кто может!

В этот момент из-за дерева высунулась когтистая рука и схватила его за глотку. Судебному приставу повезло, что лошадь, с которой он из осторожности не слез, шарахнулась в сторону, иначе с ним было бы покончено. Он вырвался с разорванной щекой и несколькими выбитыми зубами. Яростно пришпорил лошадь и, как безумный, понесся сквозь густой кустарник, нещадно стегая нагайкой лошадь. Позади кричали и стонали солдаты, но ему было наплевать. Где-то тянулась римская дорога. Найдет ли он ее в одиночку? Многие мили он гнал лошадь через безлюдье, а когда бедное животное выдохлось, сообразил, что вырвался из когтей таинственного лесного чудовища. Но положение его отнюдь не улучшилось! Он остался в полном одиночестве на окраине мрачного леса перед бесконечной болотистой равниной с топями, по которой бродили бледные огоньки, едва видимые в падающих сумерках.

* * *

Вокруг Уинстонов воцарилась тишина. Бегущие солдаты рассыпались, как листья ясеня под ураганным ветром, и не слышалось ни малейшего шума от неведомого чудовища. Уинстон вспомнил слова Тапкинса: «Безумный монах!» Все, что он успел заметить в чудовищном спасителе, был просторный плащ с остроконечным капюшоном. Он ничего не сказал Джеймсу и осмотрел его ногу. Слава богу, рана была несерьезной. Вывиха не было, а только сильный ушиб. Несколько дней отдыха, и Джеймс поправится. Но где отдохнуть? Над головой было только небо. Далекие выпи издавали зловещие крики.