– Чего же требуешь ты, мой друг? – нетвердым голосом спросила императрица.

– Того, чего я должен требовать! – ответил Потемкин. – Тебе предстоит выбирать между Орловым и мною. Если я должен оставаться возле тебя, если я должен напрягать дальше свою силу и волю, чтобы украсить чело Екатерины короною Византии, то Орлова необходимо прогнать.

– И ты, в свою очередь, хочешь давать предписания твоей императрице, – горестно произнесла Екатерина Алексеевна, – и ты хочешь ставить своей подруге условия твоей любви?

– Не любви моей, но моей чести, – возразил Потемкин. – Если подруга не уважает моей чести, то я не могу быть ее другом, а если императрица не окажет справедливости своему генералу, то я буду принужден переломить свою шпагу.

– Но как же я могу? – воскликнула государыня почти с отчаянием, тогда как слезы гнева выступили на ее глазах. – Ты знаешь опасности, угрожающая моему государству, даже моему трону, но пожалуй, ты не знаешь их во всем их объеме.

– Пугачев? – спросил Григорий Александрович.

– Да, – с живостью подхватила Екатерина Алексеевна, – да, Пугачев, этот ужасный призрак!

– Ты видишь, – продолжал Потемкин, – что я умею читать в твоей душе, даже когда ты не удостаиваешь меня своим доверием. И, по-твоему, Орлов – единственный человек в России, которому удалось бы уничтожить Пугачева?

– Боюсь, что так, – беззвучно ответила государыня. – Ты, мой друг, – мягко и нежно прибавила она, – еще незнаком со всеми здешними условиями, тебе не удалось бы, как Орлову, соединить все силы государства для решительного удара.

– О, я вижу его насквозь! – воскликнул Потемкин. – Орлов хочет отнять у тебя из рук меч, чтобы потом не нуждаться в тебе более или чтобы иметь силу принудить тебя возложить твою корону на его голову. Ну, так и быть! – продолжал он, приподнявшись на локте. – Ты узнаешь, где должна искать своего истинного друга, свою настоящую опору, силу победы и господства. Пока Орлов угрожал и ставил условия, я действовал. Скоро тот призрак исчезнет в России, где ты должна сделаться повелительницей, всемогущей и единственной; ты не должна нуждаться ни в ком, кроме руки и взора своего друга, который и с одним глазом бдительно уследит все происки твоих врагов и который не требует от тебя ничего, кроме возмездия за поругание чести.

– Я не понимаю, – сказала удивленная государыня, – ты действовал, по твоим словам, здесь, на одре болезни?

– Ты сейчас поймешь, – ответил Потемкин, – погоди минутку. – Он позвонил и приказал вошедшему камердинеру: – ее императорское величество желает, чтобы никто не входил сюда из прихожей! А ты ступай и приведи сейчас ко мне Сергея Леонова внутренним коридором; он дожидается моего зова и получил заранее нужные инструкции.