При этих словах, сопровождаемых грациозным движением руки, обнаженной до плеча и удивительно складной, на ее губах появилось выражение презрения и брезгливости.

– Нет, Марьета, – сказала женщина, которая до сих пор говорила одна, – мы предпочитаем золоту твое возвращение.

– Никогда! – энергично воскликнула девушка. – И не называйте меня Марьетой, с нынешнего дня я опять принимаю имя, данное мне матерью, – Этна.

От такого ее заявления луч удовольствия сверкнул в глазах Жижки, стоявшего поодаль, опираясь на шпагу.

В течение следующих несколько минут царила мертвая тишина.

– Ступай, если хочешь! – неожиданно вскричала женщина, которая, казалось, командовала остальными. – Ступай, но не забывай, что…

Но Кольмар не дослушал фразы, ибо ему почудился шорох между камней, среди которых он прятался. Он повернул голову и заметил высокую тень монаха в капюшоне.

Все случилось так быстро, и за появлением монаха так скоро последовало его исчезновение, что Кольмар счел видение игрой воображения. Снова обратив взор в глубину пещеры, оп убедился, что женщина продолжает угрожать девушке.

Этна, кажется, слушала ее с пренебрежением, а Жиж-ке, похоже, требовалась вся его воля, чтобы сдерживать гнев, кипевший в груди.

– Ты свободна, – говорила замаскированная женщина. – Ты можешь идти по выбранному тобою пути, но…

– Скоро ли кончится эта сцена? – прервал ее Жиж-ка, терпение которого, видимо, истощилось.

– Очень скоро, – фыркнула женщина. – Но сперва я скажу еще одно слово и требую вашего внимания. От золота, что ты принес, слышишь ли, Жижка, от этого золота, служащего ценой за нынешнюю сделку, я отказываюсь! Я его отвергаю!

– Клянусь небом! – вскричал Жижка, побагровев от бешенства. – Это оскорбление…

– Молчи… тише! Вспомни торжественное обещание! – возопила женщина, поднимая руки в повелительном движении.

– Погодите… погодите еще минуточку! – взмолилась Этна, бросив на начальника таборитов красноречивый взгляд.

Жижке пришлось сделать над собой усилие, чтобы успокоиться.

– У вас есть что прибавить? – спросила Этна. – По-моему, вы напрасно отказываетесь от суммы, которой начальник таборитов позволяет мне располагать…

– Никто из нас не дотронется до этого золота, – перебила женщина. – А теперь, Этна или Марьета, как бы ты ни называла себя, дрожи, потому что мы отомстим… мы станем преследовать тебя… настигнем… и ты будешь осуждена на казнь…

– Бронзовой Статуи… и «поцелуй» Девы! – раздался громкий и торжественный голос.

В ту же минуту из-за валунов на середину пещеры, протянув вперед правую руку, вышел монах.