Арнольд и Генрих поспешили повиноваться. Кольмар сел на траву между начальником таборитов и молодой женщиной, проницательный взгляд которой быстро осмотрел его с ног до головы и на минуту с удовольствием задержался на лице, исполненном чистосердечия и благородства.

– Вы не встретите у нас придворного и дворцового церемониалов, – заметил Жижка. – Не ожидайте же, рыцарь, чтобы я официально представил даму, сидящую от вас по левую руку. Она не только прекрасна, как вы видите, но и приятна в общении, – прибавил таборит с улыбкой и после минутного молчания, во время которого Кольмар кланялся даме, отвечавшей ему грациозным наклонением головы, продолжил: – Надо сказать, что она не родственница мне… она и родилась не в Богемии. Но я люблю ее как дочь, и нет человека во всем войске, который без малейшего колебания не отдал бы за нее жизнь.

– Вы, вероятно, из отдаленных восточных стран? – обратился Эрнест Кольмар к женщине.

– Да, – ответила она. – Отец мой был одним из самых могущественных монархов, когда-либо царствовавших в странах еще полуварварских. – Устремив на рыцаря глаза, блеск которых точно сжигал его, она прибавила: – Если вы желаете узнать мое имя, то меня зовут Сатанаиса.

Кольмар вздрогнул, услыхав столь зловещее, роковое слово, но, тотчас оправившись, заметил, улыбаясь:

– Я знаком с магометанскими верованиями, и ваше имя в переводе означает «дочь сатаны». Но, по-моему, оно не создано для вас.

– Как бы то ни было и каким страшным оно вам ни кажется, а меня зовут Сатанаиса.

– Она говорит правду, – тихим голосом подтвердил Жижка, – она действительно Сатанаиса… Но когда и почему ее так назвали – это тайна, делающая историю ее жизни невероятной.

– Вы чрезвычайно заинтересовали меня, – тоже прошептал рыцарь. – Красота, имя, биография, страна – все соединилось, чтобы заключить ее в загадочный магический круг и тайну, куда воображению не проникнуть.

– И не от меня вы услышите объяснения, – заявил Жижка тоном, который заставил Кольмара понять, что его любопытство может перейти границы скромности.

– Я прошу извинения, генерал, – промолвил рыцарь с чистосердечием, вызвавшим у таборита улыбку. – Я виноват тем более, что мы встречаемся в первый раз.

В эту минуту вернулись Арнольд и Генрих и поставили на траву закуску и вино.

Ужинали Жижка, Кольмар, два его пажа, Сатанаиса и ее прислужницы. Таборит ел только хлеб и сухие фрукты, а пил воду. Эрнесту Кольмару показалось, что, когда он подавал Сатанаисе рюмку вина, пальцы женщины коснулись его руки таким образом, что это нельзя было приписать случайности.