– Успокойтесь, – перебил его Киприан, – мы знаем, что его высочеству нет и тридцати лет, и говорят, что он очень хорош собой. Мне кажется, что для принцессы этого вполне достаточно, – прибавил он решительным тоном.

– Когда Эрнест Кольмар приедет в Прагу? – спросил барон.

– Сегодня вечером или, наверняка, завтра, – ответил монах, выпивая новый стакан вина.

– Тем лучше. Все соответствует нашему желанию, – сказал барон. – Однако в вас чувствуется какая-то принужденность и тревога… не понимаю. Ради самого черта, что вас терзает?

– Недавно случилось так много неприятного, что я не могу не испытывать беспокойства, – вздохнул Киприан. – Во-первых, хотя поворотом событий я доволен, этот Эрнест Кольмар мне совсем не нравится. А во-вторых, я ему не доверяю и боюсь, не шпион ли он.

– Ого! Ваши опасения действительно важны! – вскричал барон. – Но почему у вас возникли такие подозрения?

– Сейчас объясню, – резко бросил монах. – Совещание между австрийским посланником и мною происходило у часовни, на перекрестке дорог, за три мили от вашего замка.

– Я знаю это место, – вставил барон. – Но отчего вы приехали в Прагу не вместе?

– Вот! Именно об этом я и собирался сказать, – огрызнулся Киприан. – У меня были причины остановиться по соседству с лагерем таборитов, и я расстался с Эрнестом Кольмаром под предлогом, что для меня опасно отправляться по большой дороге, пролегающей рядом с Жижкой. Кольмар поскакал по ней, а я по проселочной. В полночь я был в пещере, находящейся близ лагеря. Неважно, как мне удалось проскочить мимо часовых, неважно и зачем я там оказался. Довольно того, что в этой пещере я увидал Эрнеста Кольмара! Да, он прятался между камней, и я тотчас узнал его, а он меня нет, под капюшоном.

– Так он был в лагере Жижки?! – поразился барон.

– Да, во всяком случае, недалеко от него, – подтвердил монах. – Так или иначе, не исключено, что он был в гостях у начальника таборитов. Но каким образом он попал в пещеру и зачем спрятался там? Вот чего не мог я угадать. Впрочем, я опишу вам вкратце случившееся. – Монах понизил голос. – Все было устроено и подготовлено для того, чтобы новая жертва получила «поцелуй» Девы.

– Кто же эта жертва? – Барон вытянул шею и тоже заговорил тихо, всем своим видом выражая величайшее любопытство.

– Женщина или, лучше сказать, молодая девушка: ей нет и двадцати, – ответил Киприан. – Только не старайтесь выяснить, кто она, – прибавил он после минутного молчания. – Я сообщу вам только, что собирался подвергнуть ее «поцелую» Девы. – Зловещее лицо бенедиктинца помрачнело. – Но пока я нес ее в глубокой темноте, кто-то сильно толкнул меня и вырвал осужденную. Я обнажил кинжал, но попал в портупею, и лезвие сломалось. В ту же минуту я очутился на земле. Боясь угодить в плен к таборитам, я приподнялся и дотащился до выхода из пещеры. Присоединившись к своим соучастникам, я узнал, что человек, спасший осужденную и сбивший меня с ног, был Эрнест Кольмар. Да, они видели, как он выбрался из пещеры с девушкой на руках, и нет ни малейшего сомнения, что именно Кольмар нанес удар, бесславный знак которого сохранился у меня на лбу.