– Но Эрнест Кольмар не знает, кого он ударил? – уточнил барон.
– Нет. Однако его присутствие близ лагеря Жижки возбудило во мне подозрение, появление в пещере – и подавно, а быстрота, энергия и решимость, с какими он поспешил на помощь осужденной, представляют собой и вовсе непонятные факты. Правда, все эти происшествия могли быть случайными, но, с другой стороны, они вынуждают призадуматься.
– По-вашему, девушка, которую он спас, объяснила ему, кто вы такой? – спросил барон.
– Нет, потому что, если бы она даже думала, что унес ее я, она меня знает не под именем отца Киприана, – ответил бенедиктинец.
Барон собрался сделать какое-то замечание по поводу этого происшествия, но его прервал приход хозяина гостиницы.
– Что вам нужно, Тремплин? – нетерпеливо спросил барон.
– Рыцарь Эрнест Кольмар, посланец герцога Альбрехта Австрийского, приехал сегодня в мою гостиницу, – объяснил тот, – и попросил меня отдать вам запечатанный конверт.
Исполнив поручение, Тремплин удалился.
Барон поспешно сорвал печать с письма, адрес которого не оставлял сомнения в том, что оно от сына. Быстро пробежав сообщение, барон молча протянул его Киприану, и тот прочел следующее:
«Любезный и уважаемый отец! Податель сего письма, рыцарь Эрнест Кольмар, удостоил наш замок своим присутствием, отправляясь в Прагу. Я видел его достаточно, чтобы удостовериться, что он достойный и приятный человек. Он, наверное, окажет честь собранию в Праге, став его членом, если, как я подозреваю, он едет туда. Поскольку приятные известия распространяются быстро, я имею все основания думать, что господин этот именно таков, каким я представляю его Вам, и, многоуважаемый отец, Вы поступите благоразумно, если примете рыцаря сообразно его достоинствам. Преданный Вам сын Родолъф».