Девушка благополучно добралась до Фрайбурга, разыскала Ганса Мюллера и вскоре уехала в Мюнхен, попросив Ганса известить его сестру обо всем, что с ней случилось.

Прошло немало дней, прежде чем радист передал в Центр депешу, касающуюся разведчицы Инги. Вскоре Григорий Беликов подготовил ответную радиограмму:

«Дайте указание Анне известить брата, что к нему принесут чемодан, который надо хранить и передать Инге».

«Дайте указание Анне известить брата, что к нему принесут чемодан, который надо хранить и передать Инге».

Пришло сообщение и от Микки:

«Инга приехала в Мюнхен, устраивается на работу».

«Инга приехала в Мюнхен, устраивается на работу».

После этого в продолжение многих недель известий о судьбе Инги не поступало. Микки тоже не отвечала на вызов.

И еще в эфир ушла радиограмма:

«Осторожно выясните, где находится Анна. На квартиру к ней заходить запрещаем, пока не установите телефонную связь. Мы получили сведения, что ее брат арестован гестапо. Об Инге ничего не известно. Очень важно установить, что с Микки».

«Осторожно выясните, где находится Анна. На квартиру к ней заходить запрещаем, пока не установите телефонную связь. Мы получили сведения, что ее брат арестован гестапо. Об Инге ничего не известно. Очень важно установить, что с Микки».

Запросы о судьбе разведчиков уходили с грифом «Молния!» — наряду с наиболее важными депешами.

Полковник Беликов был мрачен, озабоченный исчезновением Инги, молчанием Микки, нарушением связи с группой, имеющей большое значение, особенно после провала берлинских подпольщиков-антифашистов. Следовало послать новых парашютистов, но куда? Над этим неразрешимым вопросом он и ломал голову, прежде чем доложить Директору.

После многих недель непрестанной работы Григорий получил наконец свободный день — всего несколько часов. Был день рождения Греты, и они ужинали втроем, пригласив на семейное торжество Курта. И снова заговорили об исчезновении Инги.

— Надо посылать человека, который знает Анну, — сказал Курт.

— Надо-то надо, — согласился Григорий, — но где его взять? Паролей нет, Анну предупредить невозможно…

— Но почему вы не думали, что таким человеком могу быть я? — воскликнула Грета. — Я помню Анну по Берлину, знаю давно, с тех пор, когда она работала прислугой у фон Мека. Даже раньше — когда была ткачихой на фабрике в Трептове. Надеюсь, фрау Мюллер тоже меня не забыла.

Мужчины молча уставились на Грету. Одинаковые мысли встревожили того и другого.

— У тебя дети, — возразил Курт. — А это не загородная прогулка.