Правда, в конце 1945 года на территории Дальнего Востока СССР вновь оказалось 274 586 японцев – население южной половины острова Сахалин. С 1905 года, после победы над Россией, Япония заняла эту половину острова и вновь потеряла её после разгрома в 1945-ом.

Некоторое время советские власти не могли решить, что делать с этим новым азиатским анклавом на Дальнем Востоке СССР. На первый период в Кремле приняли решение оставить на местах японскую администрацию и всех управляющих японских фирм и предприятий. Сохранили даже власть японского губернатора генерала Оцу Тосио, только приставили к нему охрану из советских солдат. Любопытно, что уже 7 ноября 1945 года японские чиновники послушно организовали праздник в честь дня Октябрьской революции

По приказу советской власти японская администрация начала проводить на Южном Сахалине фактически социалистические реформы – конфисковала земли помещиков, распределила её между крестьянами, начала создавать японские колхозы (об этом подробнее ещё будет рассказ в одной из последующих глав) и даже на треть увеличила посевы. По данным Министерства госбезопасности СССР в 1946 году с острова Хоккайдо на Сахалин даже бежало около 500 японцев – в тот период советская оккупация оказалась сытнее и мягче американской.

Американцы в начинавшейся холодной войне не хотели появления в регионе заметной группы просоветских японцев, а послевоенный СССР в свою очередь решил не экспериментировать со строительством японского социализма на юге Сахалина. Поэтому по предложению США в Кремле к весне 1947 года согласились на депортацию всех сахалинских японцев. К 1 августа 1947 года в Японию на американских кораблях было отправлено 124 308 человек. Всего к 1949 году с Сахалина выехало 272 335 японцев, остров стал полностью русским.

Европейская Азия

Выселение трёх азиатских диаспор с российского Дальнего Востока имело не только военно-стратегические последствия. Оно создало феномен абсолютно европейского анклава в треугольнике между Китаем, Кореей и Японией. Этот феномен наглядно описал Джордж Блейк, в то время резидент британской разведки в Корее, возвращавшийся в Англию по Транссибирской железной дороге в 1953 году: «У советской пограничной станции поезд замедлил ход. Меня поразил внезапный переход от Востока к Европе… Понадобилось всего около получаса, чтобы поезд неожиданно оказался в Европе, быть может, не столь опрятной и процветающей, как Голландия или Англия, но все равно в Европе. Всё свидетельствовало об этом: от деревянных домиков с остроконечными двускатными крышами, окнами, задернутыми кружевными занавесками и цветами герани на подоконниках, до высоких светловолосых пограничников и белокурых длинноногих девушек на станционной платформе».