При этом реалии и Литвы, и Латвии, и Эстонии были далеки от образа маленьких демократий. В Литве к тому времени после военного переворота 1926 г. уже пятнадцатый год существовала диктатура «президента» Антонаса Смятоны. В Латвии с 1934 г. после такого же военного переворота правил самопровозглашенный «президент» Карл Улманис. В Эстонии ситуация была аналогичной – в 1934 г. военный переворот привел к власти такого же «президента» Константина Пятса. Поэтому фактический ультиматум Советского Союза по форме был самым настоящим призывом к установлению демократии – от маленьких прибалтийских диктатур потребовали проведения свободных демократических выборов. Уважаемый читатель, тебе это ничего не напоминает?..
В час ночи 16 июня 1940 г. нарком иностранных дел Молотов вызвал эстонского посланника Рея и зачитал ему фактический ультиматум Советского Союза. Как сообщает советский протокол той ночной встречи, когда Рей поинтересовался, «с кем президент Эстонской республики будет сноситься по вопросу формирования нового правительства», Молотов ответил, что «для переговоров с президентом в Таллин будет командирован тов. Жданов». Коллегами Жданова по прибалтийским «оранжевым революциям» стали Владимир Деканозов, заместитель наркома иностранных дел СССР, направленный с аналогичной командировкой в Литву, и Андрей Вышинский, опытный дипломат и ещё более опытный прокурор, командированный в те же дни в Латвию.
О предстоящем судьбоносном визите одного из первых лиц великого восточного соседа в Эстонии узнали практически сразу. Как докладывал в Москву советский посол (полпред в той терминологии) Никитин: