Однако оба помощника Салазара, до того стоявшие за спиной Клима, внезапно ожили, подскочили к столу и низко склонились над ним, рассматривая кости.

– Два кота, – произнес один из них.

– Подтверждаю, – глухо отозвался второй.

Лицо испанца побелело. С минуту не моргая, он не мог отвести взгляда от игральных костей, в мгновение ока возникших из небытия. Теперь они со всей ужасной очевидностью лежали перед ним с шестерками на верхних гранях. Казалось он не в силах был поверить в их измену. Десятилетиями они заменяли ему товарищей, жену и детей, и ни разу не подводили.

К тому же изменение диспозиции произошло так быстро, что он не успел перестроиться. Всего несколько секунд назад он был здесь хозяином, богатым влиятельным человеком с двумя телохранителями под боком. Сейчас, с каждым мгновением, он терял ощущение значимости и даже собственной материальности, словно превращаясь в некое бестелесное существо, не имевшее право ни на жизнь, ни на место в этом мире. Его же охрана теперь была для него опасна.

Он попытался успокоиться. Почти физически ощущалось, как его воля старается обуздать и задрожавшее, от выброса адреналина, тело, и возроптавшую в детской обиде душу.

Нежданное случилось. Еще минуту назад он был уверен, что этот новоявленный хорек, так некстати завладевший распятием, никогда не узнает о существовании спрятанных в нем костей. Однако он не только добрался до них, но и раскинул их так удачно.

Теперь Салазару тоже нужно было взять лежавшие на столе кубики, как делал он сотни раз в своей жизни, прочувствовать их пульсации и сделать точный, выверенный бросок.

Казалось, однако, они, предостерегают его от этого. Как никто другой, он умел прислушиваться к их голосу. Тыльной стороной пальцев он словно невзначай коснулся их вероломной поверхности, ощутив новый, еще более определенный угрожающий импульс.

Все было кончено.

С трудом оторвав взгляд от предательниц, он посмотрел на револьвер. В качестве действующего владельца Салазар мог потребовать провести второй тур – «Божий выбор». Один патрон в барабан, поворот трещотки, револьвер к виску, и так до первого выстрела, устранившего бы неудачливого претендента. Однако тускло блестевшая сталь тоже не сулила ничего хорошего.

Между тем, охрана сменила позицию. Мужчины сидели рядом с Климом, развернувшись в сторону испанца. С напряженным вниманием они смотрели на кости, револьвер и Салазара.

Похоже было на то, что Климентий был взят под их защиту.

Воспрянув духом, Михалыч потянулся к бутылке, теперь уже сам налив себе рома.

– Будешь? – спросил он испанца. Однако тот, сделав движение, остановил его руку. Клим понял – Салазар еще не полностью овладел собой и не хочет подавать голос, боясь показать слабость. Несколько минут они молчали.