— Когда я описал Борькиного собеседника, майор достал из кармана несколько фотографий. Одна была портретом высокого типа, который говорил там с Борисом. Я хотел промолчать, но ты знаешь мое лицо. — Петр вздохнул. — Майор все понял. Этот тип явный иностранец. Его фотография была в кармане майора с Лубянки! Ты понял?
— Отстаньте от меня, — глухо сказал Зверев.
ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ МАЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК
Около шести часов Сергееву позвонили из канцелярии, он спустился на третий этаж, расписался в получении двух конвертов. В них были ответы на его запросы.
Из Подольска сообщали, что Борис Александрович Нечаев выехал из командировки в пятницу семнадцатого мая. Его провожал главный инженер предприятия. Следовательно, Борис вернулся в Москву в пятницу вечером, а не в субботу днем, как он утверждает. Домой он пришел после двух часов дня, уже в субботу. В это же время вернулся в гостиницу исчезнувший рано утром Фрэнк Дональд. До девяти иностранец находился в Загорске, цель поездки остается неизвестной, можно предположить, что просто убивал время. Встреча с Нечаевым была назначена в музее, на десять часов. Дональд понимал, что может находиться под наблюдением, и, чтобы не привести контрразведку к Нечаеву, уехал из гостиницы очень рано. Где ночевал Нечаев? Возможно, у лаборантки Соколовского. Девушка живет в изолированной квартире, и он прямо с вокзала проехал к ней. На следующий день в десять он был в музее, куда обычно не ходит, встретился с Дональдом и каким-то неизвестным.
Сергеев вскрыл второй конверт, внутри оказался еще один конверт, с заграничным штемпелем. Адресат сообщал вопросы и ответы викторины, которую в Гренобле проводило рекламное агентство Монте-Карло. Агентством учитывались бюллетени с отметкой, свидетельствующей, что они опущены в ящик до двадцати двух часов пятнадцатого февраля. Продавались билеты в тот же день с шестнадцати до двадцати часов.
Сергеев отложил письмо, поднялся из-за стола, опершись ладонями на холодное оконное стекло, бездумно смотрел на площадь. Суета у дверей «Детского мира», темная людская лента всасывается подземными переходами, выходящих почему-то меньше, словно часть людей остается там, не хочет выходить. Вертятся машины вокруг памятника Дзержинскому. Какой-то «извозчик» прямо от тротуара рванулся в левый ряд, милиция не заметила, но водитель такси высунулся, что-то сказал «извозчику», наверное, ласково сказал, вежливо.
Сергеев заставил себя вернуться к столу, мундштуком трубки толкнул конверт с иностранными марками, он скользнул по полированному столу, чуть не слетел на пол. Сергеев прихлопнул его ладонью.