Сергеев кивнул. Он и сам думал, и не однажды, над вопросом, который задала Таня. Действительно, почему люди так часто расходятся? Человек не разучился, не может разучиться любить. Ранние браки, непроверенные чувства, неприспособленность к самостоятельной жизни? Частично. Увлечение формой, а жить-то приходится с содержанием?

— Таня, я думаю над вашим вопросом, уже приготовил ответ, но вдруг подумал, что мой начальник порой справедливо обвиняет меня в самоуверенности. — Сергеев остановил машину у светофора. — Мы так и будем ездить, или вы скажете адрес?

— На площадь Восстания, — ответила Таня, ей уже расхотелось ехать, да и нечестно это по отношению к Олегу, но, во-первых, она обещала приехать и привезти Олега, а во-вторых, ей очень хотелось увидеть его лицо, когда он войдет в квартиру… Решив быть коварной до конца, она спросила:

— Олег, вы сказали, что начальник вас обвиняет в самоуверенности. Что он за человек? Какие начальники в вашем учреждении?

— Разные, — ответил Олег, проезжая мимо зоопарка, подумал, что давно здесь не был, надо обязательно сходить. — Василий Васильевич не хуже других, хотя нелегкий старик. Если я когда-нибудь стану начальником, — говорил он, забывая, что и сейчас для многих начальник, — то, наверное, буду не лучше. У каждого свои заскоки.

— Какие заскоки у Василия Васильевича?

— Почему он вас интересует? — Сергеев незаметно переключился на мысли о работе. Завтра надо докладывать результаты, доказательств мало, в интуицию и логический просчет версии полковник скорее всего не поверит. Как его убедить?

Таня похлопала его по щеке.

— Товарищ майор, очнитесь. — Она приклеила Микки на место, показала переулок, в который надо свернуть, попросила остановиться у серого шестиэтажного дома. Она взяла Сергеева за лацкан пиджака, выговаривая, как маленькому, сказала: — Николай Зверев тоже мог исчезнуть на середине фразы, говорил и отключался, по выражению его лица я видела, что он отсутствует, забыл про меня. Николай мой старый друг, я ему это прощаю. Вам придется отучиться от этой очаровательной привычки. — Она вышла из машины, уже в подъезде закончила: — Если вы собираетесь иногда меня видеть.

Сергеев не ответил, он всегда предпочитал молчать, если точные слова не приходили сразу. Он заметил, что в доме был лифт, но они начали подниматься пешком. На площадке четвертого этажа Таня остановилась, повернула Сергеева к себе лицом.

— Не сердитесь, Сергеев. — Она поправила на нем галстук, еще раз оглядела и тогда лишь нажала звонок.

— Добрый вечер, прошу, молодые люди, — сказала, распахивая дверь, очень стройная женщина. — Здравствуйте, Олег, меня зовут Виктория Павловна. — Она протянула Сергееву руку.