– О нет! – покачал головой Энсинас. – Она говорила обо всех вообще!

В душе Фабиана поднимался глухой гнев, какой испытывает иногда мужчина, не умеющий еще читать в сердце женщины. Он не понимал, что если Розарита не упомянула о нем перед своим отцом, то делала это из опасения выдать тайну своего сердца.

Бедный Фабиан хотя и любил пылко, страстно, но в делах нежной страсти был так же малоопытен, как и молодой вождь команчей, его соперник. Тысяча горьких дум осаждала его. Целая вереница проектов, один другого нелепее, проносилась в его голове, и ни на одном он не мог остановиться окончательно. То он хотел броситься с карабином в руках вслед за сенатором, который отнимает у него Розариту, то ему приходила в голову мысль убежать от нее в глубь пустыни и там постараться забыть и ее, и свою любовь. Между тем один момент просветления подсказал бы ему, что стоило только посетить лично асиенду Дель-Венадо, чтобы разрешить все свои сомнения. Так молнии бороздят вдоль и поперек небо, покрытое густой пеленою туч, и все-таки не в состоянии разогнать мрака, как это мог бы сделать один-единственный луч солнца. Увы, этот луч не озарил сознания молодого человека.

– Увидев, – продолжал Энсинас, – что Бизонье озеро опустело, мы выпустили мустангов и вот собрались ехать к вам, чтобы проведать о благородном команче, когда вы сами сюда пожаловали.

– Если угодно, поедем с нами! – предложил канадец.

Энсинас с радостью принял это предложение, и спутники уже тронулись в дорогу, когда собака охотника внезапно залаяла, и в то же время в лесу раздался топот скачущей лошади.

– Кто там? – вскричал Энсинас, стукнув ружьем.

– Это я, сеньор Энсинас! – послышался ответ.

И перед глазами путников появилась лихая фигура знакомого уже нам Рамона Барахи, который важно восседал на коне, облеченный, точно индеец, в плащ из буйволовой шкуры, украшенный живописным изображением солнца и луны.

– А, это вы, Рамон! – рассмеялся охотник, разглядывая смешной наряд юного вакеро. – Откуда это вы и в таком убранстве?

– Карамба! Сеньор Энсинас! Я только что возвращаюсь из погони за апачами, могу похвастаться!

– А, так вы там и раздобыли бизоний плащ?

– Да, – гордо отвечал юнец. – Теперь и я могу рассказать кое-что о кровавой битве при Развилке Красной реки. Но стойте: где же остальные?

– Те, которые остались в живых, уехали в президио, где и вас ждет дон Августин.

– Прекрасно! Я еду туда немедля!

– Как? Вы не боитесь встретиться с индейцами?

– Я? Да я только к этому и стремлюсь!

С этими словами юный вакеро распростился с друзьями и поскакал в глубь леса с таким уверенным видом, как будто он был старый, опытный охотник, поседевший в пустыне.