Когда Влас увидел своих друзей вновь, спустя два месяца, он понял, что скучал. Сентиментальное слово, но другого, более близкого, он не нашёл. Где-то с полминуты все молчали и улыбались, как придурковатые. Вспоминали, каково это – видеть друг друга. Они не просто светились, кожа их лиц дышала всем тем, что было пережито летом. Так сильно и ярко. Так искренне. Кажется, от переизбытка чувств они потеряли все слова, какие хотели сказать. От этого было ещё радостнее, нелепее и смешнее. Все соскучились по всем. Но тут кто-то что-то выпалил, и пошло, поехало, понеслось.

Они не могли наговориться. Слова посыпались на головы. Мари махала руками и без конца восклицала, Лепс и Хрис традиционно чуть ли не валяли друг друга по полу, дурачились. Вернулся обгоревший Красников в тельняшке. Он стоял, облокотившись на дальнюю стену, разговаривая с маленькой Катей, у которой, кстати, была новая причёска. Даже пиво не было времени открывать.

Варя пришла в чёрной водолазке и джинсах, плотно сидевших на талии. Они её не обтягивали. Неплохо подчеркивали изгиб бёдер, но это не выглядело вульгарно. Просто все привыкли видеть Варю в более свободной, порой даже мешковатой одежде, а тут она подобрала нечто совсем другое, но не изменяющее её вкусам. Ничего себе.

«Неплохо так она меняется», – подумал Влас. Последние недели в лагере ему было некогда бриться, а когда появилось время заглянуть в зеркало – оказалось, что щетина у него начала расти ровнее и гуще, чем раньше. И что она ему в целом идёт. Так и оставил. Варя говорит, стал похож на… кхм, ладно, не будем об этом.

Влас не помнил, сколько прошло времени, сколько восклицаний озарило комнату, прежде чем он поймал себя на мысли о том, что уже чувствует новые веяния наступающего второго курса. Ему больше не восемнадцать. Самый сок впереди. Но то, что произошло с ним за этот год, останется и будет греть сибирской зимой, когда отключат отопление.

Благодарности

Артёму Гужеченко, Владимиру Варову, Арману Мурадяну, Максиму Голенкову, Владиславе Никитиной и Богдану Колмычеку за помощь в редактуре.

Никите Фесенко и Эльдару Якубову за техническую часть и бесконечно приятную готовность помочь во всём, в чём можно.

И Иванне Сурменевой. Просто потому что она попросила. У меня лучшая в мире сестра восемнадцати годиков от роду, какую только можно вообразить.

Извинения