— Вот, значит, в чем заключается неразрешимое противоречие! — гневно воскликнул Майкл. — В преисподнюю спуститься очень легко; а вот подняться наверх намного труднее. Ты думаешь, что до сих пор любишь его!

Это была правда. Она и вправду чувствовала, что до сих пор любит бедного Рафаэля. Впрочем, нет, она уже ни в чем не уверена…

— О, насколько коварны могут быть мужчины и насколько слепы их сердца… Я могу вырвать его из темницы…

— Я не прошу тебя об этом.

— …но не стану делать этого! — мстительно закончил Майкл, с вожделением глядя на серебряный кинжал, который девушка по–прежнему сжимала в руке. — Желание убить этого Микеланджело, по которому ты сохнешь до сих пор, возобладает над здравым смыслом. Если ты предпочтешь мне этого проклятого художника, лучше убей меня сразу. Ты не сможешь отпустить меня на все четыре стороны, Рене. Никогда не сможешь. А я не смогу жить в клетке, подобно дикому зверю. Поэтому я тебя умоляю — воспользуйся своим кинжальчиком и убей меня! — Он зарычал: — Или дай его мне!

Рене испуганно отпрянула, глядя на его загорелую шею. Чистая и гладкая кожа, ровные канаты мускулов, грудь, слегка поднимающаяся и опускающаяся в такт дыханию юноши. Жертва умоляла прекрасную охотницу покончить с ней одним ударом.

— Я не могу.

— Дай мне этот кинжал милосердия, Рене. Нанеси завершающий удар. Представь, что я — смертельно раненый рыцарь. Пощади меня, мышонок. Не дай им превратить меня в подопытное животное. Докажи, что ты добра и милосердна. Ведь ты не откажешь мне в такой малости? Рене! — Он рванулся к ней, загремев цепями. Он него исходил сухой жар, как от раскаленной печки. Глаза, в которых плескалось отчаяние, умоляли ее сжалиться над ним. — Поцелуй меня на прощание и вонзи кинжал мне в сердце.

— Нет, Майкл, я никогда не смогу убить тебя… — Девушка подняла руку, чтобы погладить его по щеке.

Но он с отвращением отпрянул.

— Давай–давай! Не стесняйся! Кувыркайся в постели со своим любовничком, в то время как я буду гореть в аду! Я еще буду висеть на серебряных цепях в сыром подземелье, когда твои правнуки и правнучки придут в этот мир!

Слезы ручьем хлынули из глаз девушки, она ослепла из–за них.

— Я освобожу тебя во Франции.

— Я приду за тобой! — В голосе юноши звучала мрачная решимость. — Никакие крепостные стены не спасут тебя, Рене де Валуа. Я утащу тебя на край света и устрою пир на твоей крови. Ты никогда больше не увидишь своего маляра. Ты станешь наложницей вампира, рабыней моей страсти и похоти, сосудом моих плотских наслаждений…

— Господи Иисусе, а ведь ты и впрямь намерен так поступить! — Девушка отшатнулась, но не устояла на ногах и упала на колени.