— Да, я сделаю так, как обещал. Можешь не сомневаться. Так что лучше покончим с этим здесь и сейчас. И поскорее! Говорю тебе, это будет акт милосердия. Избавь меня от страданий. Избавь мир от моих страданий. Пожалуйста!

— Нет! Я не могу! — Рене отшвырнула кинжал в угол каюты и попятилась от него, не вставая с колен. Тело ее сотрясала крупная дрожь. Что же она наделала?

— Только не говори мне, что я не давал тебе шанс.

Издав утробный рык, Майкл напряг мышцы и поднял руки вверх, отрывая серебряные кандалы от цепей. Рене вскочила и неуверенно шагнула назад. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как он сдирает с окровавленных запястий и лодыжек обломки оков, как будто это было не серебро, а марципан, стряхивая их на пол. Выпрямившись во весь рост, Майкл посмотрел на нее. Взгляды их встретились. Он был готов нанести смертельный удар.

— Боишься?

Его бирюзовые глаза сверкали озорным и кровожадным лукавством, и желание испепелить ее на месте соперничало с искушением полакомиться ее плотью. Шансы на спасение казались жалкими. Но Рене все равно метнулась к двери, намереваясь откинуть засов. В мгновение ока он возник у нее за спиной, и девушка, не раздумывая, двинула локтем назад, целясь ему под ложечку.

Майкл охнул и согнулся пополам.

— Чтоб тебя!

Прежде чем он успел схватить ее, Рене упала на пол, перекатилась и ударила его по ногам. Он с грохотом обрушился на доски палубы, и стены каюты испуганно вздрогнули. Поднявшись, Рене одним прыжком оказалась рядом, с угрожающим видом нависая над ним, а Майкл, приподнявшись на локтях, смотрел на нее так, словно у нее вдруг выросли рога.

— Вот это да! Уймись, моя дикая маленькая амазонка! — Он широко улыбнулся. — Мир!

Ее сапожок с острым каблуком уже взлетел в воздух, готовясь врезаться ему в лицо и смять его. Этим ударом она рассчитывала выиграть несколько мгновений, чтобы вонзить ему в сердце полоску серебра и одержать окончательную победу. Ее кинжал валялся в дальнем углу комнаты, но у Рене было еще одно оружие, столь же опасное для вампира. Серебряная роза, завоеванная им в состязании лучников, лежала на столе в шаге от нее. Потом схватить его меч и отделить голову от туловища…

Девушка замерла на месте. Несмотря на всю свою подготовку, она не могла заставить себя сделать это. Она не могла ударить это симпатичное и любимое лицо. Она не могла разбить в кровь эти губы, улыбающиеся ей с веселым обожанием. Рене покачнулась и едва не упала, опустошенная и обессиленная.

— Как тебе удалось? — Взгляд Рене перебегал с него на разбросанные по полу обломки оков и обрывки цепей. Кровавые царапины у него на запястьях и лодыжках уже зажили. — Ты ведь мог освободиться давным–давно, но просил меня убить тебя…