— По собственной воле? — Девушка вывернула шею, чтобы обжечь его яростным взором. — Я этого не хочу, порождение ада! Прекрати немедленно, говорю тебе!

Тень презрения скользнула по челу Майкла, на котором до того было написано лишь слепое обожание.

— Не хочешь?

Он просунул руку Рене под грудь и лениво провел ею вниз по телу девушки, вплоть до самого mons veneris. Она замерла, ощутив прикосновение его пальцев к влажным завиткам волос. Майкл принялся ласкать нежную складку, не делая попыток войти в нее глубже. Сердце у Рене билось все быстрее, и вскоре шум крови в ушах заглушал все посторонние звуки. Осторожная ласка медленно, но неуклонно превращала ее в безвольную марионетку. Гигант, дышащий ей в шею, уже ничем не напоминал вчерашнего трепетного любовника, предвосхищавшего каждое ее желание и спешившего удовлетворить любой ее порыв. Это было заслуженное наказание за ее предательство, за дурное обращение, которого он никак не заслуживал, за боль, которую она причинила ему, и за оскорбления, которые она продолжала швырять ему в лицо.

Рене крепко зажмурилась. Следовало что–либо придумать на первое время, до тех пор, пока она не поймет, как вновь заковать его в кандалы. Увы, эта ясная мысль оказалась последней. Наслаждение обрушилось на нее, как удар гигантской волны, и погребло под собой, когда неторопливые пальцы скользнули глубже, раздвигая лепестки ее бутона, и принялись поглаживать скользкую и пульсирующую корону ее плоти, вознося ее к вершинам блаженства. Ох, она впала в ересь! Ее вероломное тело, очарованное распутным вампиром, таяло в предвкушении насилия; разум ее захлестнули эмоции, она ждала чуда и надеялась на него.

Майкл зарычал, ощутив на кончиках пальцев влажное приглашение. Легкими прикосновениями он принялся наносить теплую влагу на венец ее лона, заставляя ее корчиться и пылать от предчувствия полного растворения и обладания. Он ввел в нее два пальца и согнул их, найдя невероятно чувствительное и нежное местечко. Ее внутренние мышцы трепетно пульсировали, то сжимаясь, то расслабляясь, а тело девушки уже переполнял восторг. Большой палец Майкла медленно поглаживал ее холм Венеры, настойчиво и целеустремленно, пробуждая в ней очередной сладостный взрыв. Рене стонала и извивалась под ним, уткнувшись лицом в подушку.

— Значит, не хочешь? — Он поднес к ее лицу свою блестящую от влаги руку, положив подбородок ей на плечо. — А как назвать вот это? — Глаза юноши сверкали. Майкл поднес испачканные ее соками пальцы к носу и понюхал их. Его нескрываемая страсть и потрясла, и еще сильнее возбудила девушку. — А ты знаешь, что твой природный аромат опьяняет меня и дурманит мне голову? И запах твоего желания выдает тебя с головой всякий раз, стоит мне оказаться поблизости, Рене.