Противник Леофрика уже лежал на полу, и мой друг наступил парню на горло, а я бил своего до тех пор, пока не загнал его к двери, а потом ударил еще одного по ребрам, а третьему сломал челюсть. После чего вернулся к типу, грозившему изнасиловать Исеулт, вырвал серебряное кольцо у него из уха, снял другое с руки и забрал его позвякивающий монетами кошелек. Я высыпал серебро на колени Энфлэд, пару раз пнул стонущего датчанина между ног и выволок его на улицу.

– Иди и прыгни в нужник, – сказал я ему и захлопнул дверь.

Остальные датчане, все еще выпивавшие в дальнем конце таверны, с интересом наблюдали за дракой и теперь насмешливо поаплодировали нам.

– Ублюдки, – сказала Энфлэд, явно имея в виду тех, кого мы прогнали. – У меня все адски болит. Что вы двое тут делаете?

– Имей в виду, что они считают нас датчанами, – шепнул я.

– Мы очень голодные, – заявил Леофрик.

– Эти почти все забрали, – сказала Энфлэд, мотнув головой в сторону компании за столом. – Но может, что-нибудь осталось в кладовой.

Она завязала пояс платья и сказала:

– Эдвулф мертв.

Эдвулф был хозяином таверны.

– И спасибо, что помогли мне, вы, бесхребетные ублюдки! – Это она прокричала датчанам, которые не поняли ее и только посмеялись.

Потом Энфлэд хотела пойти в кладовую, чтобы поискать для нас еды, но один из мужчин поднял руку, чтобы ее остановить.

– Куда ты? – спросил он по-датски.

– Женщина идет по своим делам, – вмешался я.

– Я хочу эля, – ответил он. – А ты кто такой?

– Я тот, кто перережет тебе горло, если ты помешаешь ей принести нам еды.

– Тише, тише! – сказал человек постарше и, нахмурившись, посмотрел на меня. – Я тебя знаю?

– Я был с Гутрумом в Редингуме, – сказал я, – и у Верхама.

– Ну-ну. На этот раз ему повезло больше, а?

– Это верно, – согласился я.