Теперь, когда последний снег стаял с зарослей камыша, болото представляло собой огромные пространства затопленной земли, все ручьи и пруды разбухли от зимних дождей, но, когда начнется прилив, оно будет напоминать настоящее море, испещренное островками.

Мы видели неподалеку один из таких островков. На этом клочке высокой земли стояли несколько хижин, и там, возможно, мы смогли бы найти еду и кров – если бы только сумели дотуда добраться. Мало-помалу мы могли бы пересечь и все болото, находя дорогу от островка к островку, но на это ушел бы не один день, а во время приливов нам пришлось бы искать убежище.

Я посмотрел на обширное пространство ледяной воды, почти черной под плывущими с моря свинцовыми облаками, и на душе у меня стало тяжело: ведь я не знал, куда и зачем мы идем и что нас ожидает в будущем.

Пока мы так сидели, стало еще холодней, а потом из темных облаков посыпался снег. Не то чтобы снегопад был очень сильным, однако я понял: мы должны поскорей найти укрытие.

Над ближайшей болотной деревней поднимался дымок, значит там все еще жили в хибарках люди, которые наверняка нас накормят и приютят.

– Мы должны добраться вон до того островка, – сказал я, указывая вперед.

Но остальные смотрели на запад – туда, где с деревьев у подножия склона сорвалась стайка голубей. Птицы взмыли вверх и стали летать кругами.

– Там кто-то есть, – сказал Леофрик.

Мы подождали. Голуби расселись на деревьях выше на холме.

– Может, кабан? – предположил я.

– Голуби не улетают от кабанов, – возразил Леофрик. – Кабаны пугают их не больше, чем олени. Там люди.

Упоминание о кабанах и оленях навело меня на мысль: а что сталось с моими гончими, бросила ли их Милдрит? Я даже не сказал ей, что спрятал остатки добычи, которую мы захватили у побережья Уэльса. Я закопал золото и серебро в углу своего нового большого зала, но это было не самое удачное место для тайника: если в Окстон пришли датчане, они наверняка захотят порыться по углам большого зала, особенно если увидят, что земля там достаточно свежая.

Над нашими головами пролетела стайка уток. Снег пошел гуще, теперь было трудно разглядеть что-нибудь вдали.

– Священники, – сказал Леофрик.

На западе появились несколько людей, одетых в черные балахоны. Они вышли из-за деревьев и двинулись вдоль края болота, явно разыскивая тропу среди бездорожья, но к маленькой деревне на крошечном островке, похоже, не вело никакой хорошо видимой тропы, поэтому священники приблизились к нам, обогнув край холма. Один из них нес длинную палку, и даже на таком расстоянии я увидел, как блестит верхушка посоха. Скорее всего, то был посох епископа с тяжелым серебряным крестом. Трое других несли увесистые мешки.