Я набрал хвороста, вошел внутрь и увидел, что Альфред отсутствующим взглядом уставился в никуда, а Стеапа сидит рядом с Хильдой: похоже, теперь уже она утешала его, а не наоборот.

Я покрошил овсяные лепешки и сушеную рыбу в воду и перемешал все палочкой – получится нечто вроде каши. Это будет ужасным на вкус, зато еда будет горячей.

Той же ночью снегопад прекратился, а на следующее утро мы отправились домой.

* * *

Альфреду не следовало идти в Сиппанхамм. Все, что он там узнал, он мог бы выяснить и с помощью разведчиков, но он настаивал на том, чтобы отправиться самому. И вернулся он куда более встревоженным, чем раньше. Правда, король узнал и кое-что хорошее: у Гутрума не хватает людей, чтобы покорить весь Уэссекс, а поэтому тот ждет подкрепления. Но Альфред узнал также, что Гутрум пытается привлечь на свою сторону уэссекскую знать. Как выяснилось, Вульфер уже принес клятву верности датчанам, кто еще поступил так же?

– Будет ли фирд Вилтунскира сражаться за Вульфера? – спросил он нас.

Ясное дело, будет. Большинство жителей Вилтунскира хранили верность своему господину, и, если господин прикажет им последовать под его знаменем на войну, они послушаются. Люди из мест, не занятых датчанами, может, и отправятся к Альфреду, но остальные сделают то, что делали всегда: последуют за своим господином. А другие олдермены, видя, что Вульфер не лишился своих имений, решат, что безопасность их семей и все их будущее зависит от сотрудничества с захватчиками.

Датчане всегда так действовали. Их армии были слишком малы и недостаточно организованны, чтобы завоевать большое королевство, поэтому датчане вербовали на службу местную знать, ублажали олдерменов, даже делали королями… А когда их власти уже ничего не грозило, обращали оружие против недавних союзников и убивали их.

Поэтому, вернувшись на Этелингаэг, Альфред стал делать все, что в его силах. Он написал письма всем знатным людям, и гонцы отправились во все концы Уэссекса, чтобы найти олдерменов, танов и епископов и доставить им эти послания. «Я жив, – говорилось в тех клочках пергамента, – и после Пасхи я отберу Уэссекс у язычников, а вы мне в этом поможете».

Мы стали ждать ответов.

– Ты должен научить меня читать, – сказала Исеулт, когда я поведал ей об этих письмах.

– Зачем?

– Это волшебство, – ответила она.

– Волшебство? То, что ты сможешь читать псалмы?

– Слова – как дыхание. Ты произносишь их, и они уходят. Но если ты пишешь их, они оказываются пойманными. Ты можешь записывать истории и поэмы.

– Попроси Хильду, пусть тебя научит, – сказал я.